Четвёртый ингредиент - [28]
Определенно, деньги и труд следует вкладывать с умом. А знания никогда не бывают лишними.
ГЛАВА 6. СМУТНЫЕ ВРЕМЕНА.
«МЕДНОГО ЗЕВСОВА СЫНА Я ВИДЕЛ В ПЫЛИ ПЕРЕКРЕСТКА;
ПРЕЖДЕ МОЛИЛИСЬ ЕМУ – НЫНЕ ПОВЕРГЛИ ВО ПРАХ...
БОГИ ОЛИМПА ТЕПЕРЬ ХРИСТИАНАМИ СТАЛИ И В ДОМЕ
ЭТОМ БЕСПЕЧНО ЖИВУТ, ИБО ПЛАМЯ ИМ ЗДЕСЬ НЕ ОПАСНО,
ПЛАМЯ, КОРМЯЩЕЕ ТИГЕЛЬ, ГДЕ ПЛАВИТСЯ МЕДЬ НА МОНЕТЫ»,-
грустно иронизировал Паллад Александриец.
«ТЫ ПОБЕДИЛ, ГАЛИЛЕЯНИН!» - признался Юлиан Отступник.
У СТЕН ЦАРЬГРАДА.
Античные времена уходят. Германские племена, давно бившиеся о границы Римской империи, словно мощное наводнение, обрушиваются на цветущие области Аппенинского полуострова. В «Вечном городе» низложен император Ромул Августул.
Отныне почти вся Европа во власти бесчисленных орд вандалов, готтов, бунгурдов, свевов, франков. И лишь на Балканах правят просвещенные басилевсы – прямые наследники римских цезарей. Впрочем, Балканы, Константинополь – только врата их владений. За ними простираются полуостров Малая Азия, Аравия, Месопотамия, Египет и прочая, и прочая.
Византия – все еще велика. Здесь ценят искусства, науки и... Все же это совсем иной мир.
Система, родившаяся из вольностей просвещенной Эллады, упорства и стойкости жителей Апппенинского полуострова, изжила себя. Могильщиком античного мира стала империя, построенная римлянами.
Новые народы, приняв покровительство супердержавы, остались верны своим «идолам». В «Вечном городе» так и не осознали: «просвещенная» жестокость не тождественна кровожадности варваров. Калигуллы, нероны, каракаллы даже в своих безумных деяниях видели «государственную необходимость». Готт, лангобард, вандал – торжество естественной «справедливости». На пути римской цивилизации стал человек из, давно, казалось бы, ушедших времен. Изысканная латынь, ирония в общении с богами, образованность - все вызывало в нем ярость непонимания. Именно, поэтому оскудевшее воображение остановило свой выбор на боге-мученике, провозгласило блаженными нищих духом.
Не обошлось и без вполне земных разногласий. Окраины не желал кормить ненасытную метрополию. Вы же помните, если читали предыдущую главу, как эти самые римляне объедали империю, реализуя свои права на «хлеб и зрелища». Но привилегии не существуют вечно. Нам ли это не знать. Еще каких-нибудь двадцать-тридцать лет назад, мы сами пользовались «непререкаемым правом» на многие социальные блага. И очень напоминали героев «Сатирикона» Петрония: Энклопиев, Гитонов, Трифэн. Мысли, запросы, проблемы обитателей Сен-Жерменского предместья, Санта-Барбары и... ни гроша за душой.
Конвульсии Западного Рима продолжались несколько веков. Королевства, империи, построенные по его канонам, оказывались эфемерными творениями, не способными пережить своего создателя.
В Константинополе же пошли иным путем. Решили упразднить любую зависимость, любую «опеку», как явление, недостойное человеческой природы. И первым делом избавили администрацию от непосильной обузы: кормить и развлекать.
Свободу, согласно византийскому «Своду гражданских прав», мог получить каждый. За пустячный оброк, подать. Хлебом, деньгами, кровью, не столь важно, главное во время плати, а то.... Вы же знаете, чем грозят недоимки, не уплата налогов? Правильно. Лишением этой самой СВОБОДЫ.
Извечная проблема, дефицит хлеба, решилась почти мгновенно. Только вот рабы, почему-то не исчезли. И если прежде ими становились пленные воины, бунтовщики, то теперь многие граждане империи, за долги, превращались сначала в полузависимых колонов, а затем навечно прикреплялись к земле.
Контроль и учет перевернули жизнь в стране. Презренные ранее писцы, юристы-крючкотворы обрели всеобще уважение. Византиец уже не мыслил и шагу ступить без их помощи. Справки, грамоты, печати, подписи – стали гарантией безопасности, подтверждением прав и свобод, так свойственных нашей человеческой природе.
Басилевсы и генералы все еще перерезали друг другу глотки. Придворные плели интриги. Но новая популяция ромеев, исполняя завет Всевышнего, плодилась и размножалась. Именно эти труженники пера и бумаги, по гречески бюрократы, разделили империю на провинции, определили, что с кого и сколько взыскивать. Кто сегодня с нами, а кто против нас. Ввели воинскую повинность. Набрали Армию Особого Назначения, жившую не милостью басилевса, а поборами. А главное, создали госаппарат. «Ум, честь и совесть» той эпохи. Властители приходили и уходили. А система продолжала жить и здравствовать. Лукавая, византийская система...
Полагаете, автора занесло? И все это не имеет никакого отношения к плодородному слою, которому и посвящен наш рассказ? Но ведь иначе и не объяснишь, почему изменился его статус. Почему на почву обратили внимание государственные мужи. Неожиданно выделив ей особое место, превратив, в достояние империи.
Бродяжничество – не болезнь, не судьба, а идея. Мысль, передающаяся от человека к человеку через взгляды, жесты. Бродяга - порождение первобытной философии. Раб БЕСКОНЕЧНОСТИ.Изогнутость дорог, край небес, где-то смыкающийся с землей, для него знамение, приказ свыше продолжать движение. Ибо Движение, согласно древнему завету, есть смысл жизни, а Горизонт – достижимая Реальность. Цыганские кибитки когда-то пылили по дорогам Европы и Азии, распространяя тайное учение странствий, уводя за собой людей, утомленных суетливой скукой городов.Обещания неслыханных вольностей обернулись цепями обычаев и кровных уз.
В книге анализируются армяно-византийские политические отношения в IX–XI вв., история византийского завоевания Армении, административная структура армянских фем, истоки армянского самоуправления. Изложена история арабского и сельджукского завоеваний Армении. Подробно исследуется еретическое движение тондракитов.
Экономические дискуссии 20-х годов / Отв. ред. Л. И. Абалкин. - М.: Экономика, 1989. - 142 с. — ISBN 5-282—00238-8 В книге анализируется содержание полемики, происходившей в период становления советской экономической науки: споры о сущности переходного периода; о путях развития крестьянского хозяйства; о плане и рынке, методах планирования и регулирования рыночной конъюнктуры; о ценообразовании и кредиту; об источниках и темпах роста экономики. Значительное место отводится дискуссиям по проблемам методологии политической экономии, трактовкам фундаментальных категорий экономической теории. Для широкого круга читателей, интересующихся историей экономической мысли. Ответственный редактор — академик Л.
«История феодальных государств домогольской Индии и, в частности, Делийского султаната не исследовалась специально в советской востоковедной науке. Настоящая работа не претендует на исследование всех аспектов истории Делийского султаната XIII–XIV вв. В ней лишь делается попытка систематизации и анализа данных доступных… источников, проливающих свет на некоторые общие вопросы экономической, социальной и политической истории султаната, в частности на развитие форм собственности, положения крестьянства…» — из предисловия к книге.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.