Четвертый хранитель - [8]
А чуть поодаль в стороне слева и вся свита ее. Целое семейство греков Траханиотов, девки придворные, которых она велит на европейский манер фрейлинами звать, — а имена чудные, не выговоришь: Береника, Аспасия, Паола, ну и конечно урод этот, скоморох, горбун глухонемой Савва, также шутом на европейский манер называемый — всюду его за собой таскает. Вон когда Ахмат на Москву наступал, и на Белоозеро пришлось великой княгине с казной бегать, даже туда его с собой брала. И сюда вот на крестины притащила. Не будь он таким жутким горбатым карлой, можно было бы и недоброе заподозрить…
Стараясь держаться поближе к Великой княгине, скромно опустила глаза племянница ее — двадцатилетняя Марья, дочь беспутного старшего братца Софьи Андреаса и рядом муж ее двадцатичетырехлетний князь Василий Верейский, — ну тот вообще красавец, герой, с восьмилетнего возраста воюет, во время стояния на Угре великолепно себя показал, народ ему прозвище «Удалой» присвоил — любимец толпы, сам Иван Васильевич их сосватал. А рядышком и отец его — дядька родной московского государя — старый князь Михаил Андреевич Верейский, умница, опытный воин, советник великого князя. Вот только княжество их Верейское, как кость в горле застряла и ни туда, ни сюда, — выплевывать жалко, а проглотить при всем честном народе как бы и неловко… Ну, ничего, Матерь Божья Пресвятая Богородица подскажет да поможет…
А вот и наследственная пара: сын Ивана Васильевича от первого брака — Иван Иванович, называемый Молодым, бледный, худой, странно, что без книжки в руках, а то ведь все читает, да читает и жена ему под пару вышла — тоже ученая, книжки любит, только зачем ей это — Елене-то Волошанке, девятнадцатилетней матери его внука, дочери господаря Волошского Стефана Великого, — совсем непонятно — и так ведь вся из себя знатная красавица…
Иван Васильевич перекрестился и с трудом оторвал взгляд от невестки, что-то есть в ней такое, что смотрел бы да смотрел…
У нее, конечно, своя свита, — те по правую сторону стоят и как она сама — молодые все. Канцлер ее, — говорят толмач премудрый, девять иноземных языков знает — Неждан Кураев по имени, — сказывал дьяк Федор Курицын перед своим отъездом в Венгрию, что беречь его надо, хороший дипломат из него получиться может… Ну и любимая девка и подруга Волошанки — Марья Любич, молдавских кровей, тоже дочь одного их князя, в борьбе с турками павшего.
Вот ведь как странно получается: в центре у солеи протоиерей Алексий младенца Дмитрия в купель опускает, а по обе стороны от него словно две армии…
Неужто снова династическая распря назревает. Не зря ведь твердит Софья каждый день, какой наш Василий, то бишь Гавриил, славный, дельный да мудрый, а на что намекает-то? — сама ведь знает хорошо, что по обычаям древним московским, да и по договору брачному между ним и принцессой Царьградской точно определено: быть наследниками престола детям от первого брака, а после — их детям. Так что вот: тот, который своим плачем сейчас весь храм оглашает, тому и быть князем Великим Московским!
Но Софьино упрямство… Не успокоится ведь, не приведи Господи! А нет ничего страшнее войны близких родственников.
Он сразу вспомнил батюшку своего покойного великого князя Московского Василия Васильевича по прозвищу «Темный». А «Темный»-то почему? Да потому что глаза ему выколол брат его двоюродный Дмитрий Юрьевич Шемяка своими руками. А за что же он его так??? Да за то, что раньше сам Василий Васильевич другому брату своему Василию Юрьевичу Косому, родному брату Шемяки, точно такое же сотворил! А из-за чего все? Да из-за престола Московского, из-за шапки Мономаховой, — кто ее на голову наденет, тот и государь!
Иван Васильевич поежился, вспомнив вдруг то страшное время, и отчего-то увидел ярко и живо, как он, семилетний, дрожащий от холода, хоть и одет был в теплое княжеское облачение, держал холодную ручку пятилетней девочки, которая время от времени плакала, митрополит Московский проводил над их головами обряд венчания, а его отец, слепой князь Василий, который еще не успел привыкнуть к своей слепоте, потому что лишь год назад был ослеплен, щупал ладонями их детские лица, и Иван помнил, что даже в темноте храма ему видны были слезы, которые катилась из слепых отцовских глаз.
Раньше Иван Васильевич думал, что это его обручение с маленькой болезненной девочкой, Великой Тверской княжной Марьей, отец затеял лишь ради того, чтобы заручиться поддержкой сильной и могучей тогда Твери в борьбе с Шемякой за Московский престол, и только спустя много лет, вот совсем недавно, после покорения Новгорода, понял вдруг Иван Васильевич, что мудрость отцовская простиралась гораздо дальше.
Только теперь осознал он, что означали предсмертные слова отца: «Помни о Твери».
За эти годы все переменилось и теперь уже Московское княжество стало сильным и могучим, а Тверское доживает свой век, и слова отца приобретают новый и особый смысл. Вспомнив о венчании, Иван Васильевич вспомнил и о своей первой свадьбе. Ему было двенадцать лет, Марье — десять и, держа ее на этот раз уже теплую ручку, Иван думал, только об одном — как же теперь они пойдут в брачные покои и как проведут свою первую ночь, — да не тут-то было! Не успел закончиться брачный пир, на котором они сидели рядом и первый раз в жизни им было позволено выпить по глотку меда, и гости великокняжеской свадьбы только-только развеселились, как юных супругов подняли от стола, да и развели по разным спальням, а когда Иван заикнулся было насчет брачных обычаев, ему объяснили, что реализовать этот брак в естественном человеческом смысле они смогут лишь по достижению Марьей пятнадцатилетнего возраста, ибо по древним законам, и русским, и тверским и литовским так положено и все тут! Вот так они и жили в супружестве — наследный Великий князь Московский и великая княгиня Московская, бывшая тверская, и встречались только днем на официальных приемах, и говорить-то толком не говорили, так что до пятнадцати лет Иван Васильевич супругу свою первую можно сказать и не знал вовсе.
Увлекательный приключенческий роман, открывающий неизвестные широкому читателю страницы русской истории конца XV века — времени, когда маленькое московское княжество стало превращаться в могучее русское государство.Дворянин Василий Медведев везет секретное послание Великого московского князя литовскому магнату Бельскому. Добравшись до места, герой нечаянно становится свидетелем зарождения зловещего заговора. Очистив свое имение от банды лесных грабителей, Василий тайно отправляется за рубеж, чтобы спасти похищенную дочь одного из своих новых друзей…
Действие нового историко-приключенческого романа Святополка-Мирского происходит в период одного из важнейших событий русской истории — «Стоянии на Угре». Именно оно, по мнению историографов, положило конец трехсотлетнему татаро-монгольскому владычеству.Отважные герои снова действуют на благо Великого Московского княжества: Медведев по поручению великого князя отправляется в Литву, чтобы поддержать заговор православных князей. Филипп с небольшой судовой ратью князя Ноздреватого плывет вниз по Волге, чтобы внезапно напасть на столицу хана Ахмата — Сарай-Берке.
Увлекательный исторический роман отсылает ко времени Великого князя Московского Ивана III. Его сюжет основан на подлинных, мало известных широкому читателю исторических событиях конца XV века — он рассказывает о борьбе Великого Московского княжества за присоединение русских земель, находящихся под властью Великого княжества Литовского.Молодой дворянин Василий Медведев вместе с двумя друзьями отправляется в опасное путешествие в Литву, чтобы спасти похищенную девушку. Но события развиваются стремительно и принимают неожиданный оборот.
1480 год. Над Московским княжеством сгущаются тучи. Хан Золотой Орды Ахмат твердо намерен идти на Москву с юга за давно не плаченной ее данью. С севера наступают войска Великого Магистра Ливонского ордена. С запада ожидается поддержка короля Польского и Великого князя Литовского Казимира. В Новгороде назревает бунт. И ко всему прочему, младшие братья Великого князя Московского Ивана III, удельные князья Борис и Андрей, недовольные резко усилившимися тенденциями к самодержавию, затевают заговор. Тайная и могущественная секта религиозных еретиков-заговорщиков продолжает плести интриги…На фоне этих событий действуют четверо мужественных героев — русские дворяне во главе с Василием Медведевым, известные по романам «Дворянин Великого князя» и «Служители тайной веры».
Мрачны и кровавы тайны Московского Кремля XV века. Идет беспощадная и жестокая борьба за власть и престол, за расширение владений, за собирание земли.Великая княгиня Софья, урожденная Палеолог, в нарушение всех древних обычаев, делает попытки расчистить пусть к московскому престолу своему сыну Василию.Ее супруг Иван III расширяет границы княжества — уже покорены Вятка и Казань и вот-вот вспыхнет, новая жестокая, беспощадная порубежная война на Западе за русские земли, находящиеся под властью Великого Литовского княжества…На этом фоне благородные и мужественные герои — дворянин Медведев и его друзья с честью исполняют свой долг, попадая порой, в безвыходные казалось бы, ситуации…
Долгожданное продолжение захватывающей саги о приключениях дворянина Медведева и его друзей! 1497 год. Идет отчаянная и беспощадная борьба за власть и трон. Софья Палеолог в обход древних московских порядков хочет видеть на престоле своего сына Василия. Ей противостоит могущественная и сплоченная группа, поддерживающая законного наследника Дмитрия, а за его спиной - невидимая и очень опасная тайная секта. Кажется, что на этот раз счастье отвернулось от Софьи... Интриги и заговоры, коварство и ненависть, подлость и предательство окружают любимых героев, но они остаются по-прежнему благородными и отважными, выдерживая множество драматических испытаний, выпавших на их долю...
О северных рубежах Империи говорят разное, но императорский сотник и его воины не боятся сказок. Им велено навести на Севере порядок, а заодно расширить имперские границы. Вот только местный барон отчего-то не спешит помогать, зато его красавица-жена, напротив, очень любезна. Жажда власти, интересы столицы и северных вождей, любовь и месть — всё свяжется в тугой узел, и никто не знает, на чьём горле он затянется.Метки: война, средневековье, вымышленная география, псевдоисторический сеттинг, драма.Примечания автора:Карта: https://vk.com/photo-165182648_456239382Можно читать как вторую часть «Лука для дочери маркграфа».
Москва, 1730 год. Иван по прозвищу Трисмегист, авантюрист и бывший арестант, привозит в старую столицу список с иконы черной богоматери. По легенде, икона умеет исполнять желания - по крайней мере, так прельстительно сулит Трисмегист троим своим высокопоставленным покровителям. Увы, не все знают, какой ценой исполняет желания черная богиня - польская ли Матка Бозка, или японская Черная Каннон, или же гаитянская Эрзули Дантор. Черная мама.
Похъёла — мифическая, расположенная за северным горизонтом, суровая страна в сказаниях угро-финских народов. Время действия повести — конец Ледникового периода. В результате таяния льдов открываются новые, пригодные для жизни, территории. Туда устремляются стада диких животных, а за ними и люди, для которых охота — главный способ добычи пищи. Племя Маакивак решает отправить трёх своих сыновей — трёх братьев — на разведку новых, пригодных для переселения, земель. Стараясь следовать за стадом мамонтов, которое, отпугивая хищников и всякую нечисть, является естественной защитой для людей, братья доходят почти до самого «края земли»…
Человек покорил водную стихию уже много тысячелетий назад. В легендах и сказаниях всех народов плавательные средства оставили свой «мокрый» след. Великий Гомер в «Илиаде» и «Одиссее» пишет о кораблях и мореплавателях. И это уже не речные лодки, а морские корабли! Древнегреческий герой Ясон отправляется за золотым руном на легендарном «Арго». В мрачном царстве Аида, на лодке обтянутой кожей, перевозит через ледяные воды Стикса души умерших старец Харон… В задачу этой увлекательной книги не входит изложение всей истории кораблестроения.
Слово «викинг» вероятнее всего произошло от древнескандинавского глагола «vikja», что означает «поворачивать», «покидать», «отклоняться». Таким образом, викинги – это люди, порвавшие с привычным жизненным укладом. Это изгои, покинувшие родину и отправившиеся в морской поход, чтобы добыть средства к существованию. История изгоев, покинувших родные фьорды, чтобы жечь, убивать, захватывать богатейшие города Европы полна жестокости, предательств, вероломных убийств, но есть в ней место и мрачному величию, отчаянному северному мужеству и любви.
Профессор истории Огаст Крей собрал и обобщил рассказы и свидетельства участников Первого крестового похода (1096–1099 гг.) от речи папы римского Урбана II на Клермонском соборе до взятия Иерусалима в единое увлекательное повествование. В книге представлены обширные фрагменты из «Деяний франков», «Иерусалимской истории» Фульхерия Шартрского, хроники Раймунда Ажильского, «Алексиады» Анны Комнин, посланий и писем времен похода. Все эти свидетельства, написанные служителями церкви, рыцарями-крестоносцами, владетельными князьями и герцогами, воссоздают дух эпохи и знакомят читателя с историей завоевания Иерусалима, обретения особо почитаемых реликвий, а также легендами и преданиями Святой земли.