Четвёртый долг - [25]

Она была бессердечной сукой, которая должна была умереть, а не ее брат.

Она нахмурилась, ее гладкие черные волосы были убраны с лица. Чем больше я смотрела на нее, тем сильнее билось мое сердце. Что-то было не так.

Она была похожа на ниндзя, готовящегося к ограблению.

Она выглядела так, словно знала что-то, чего не знала я.

Она выглядела так, словно все, что она пережила за последние несколько часов, было ложью. И это было правдой.

Это было реально.

Я опустил нож.

- Что…что происходит?

Она натянуто улыбнулась, и по ее щекам потекли слезы.

- Ты веришь мне? Ты наконец-то слушаешь?

Мурашки поползли по моей коже.

Я судорожно сглотнула. Я молча кивнула.

Она обмякла, как будто наконец-то могла разделить бремя, которое несла.

- В таком случае... - она глубоко вздохнула. - Мне нужна твоя помощь.

Мне потребовалась целая вечность, чтобы набраться храбрости.

Я знала, что в тот момент, когда я заговорю, мой мир снова изменится.

Наконец я пробормотала:

- Почему?

Просунув руку в дверь, она схватила меня за руку.

Ее глаза заблестели.

Ее губы дрожали.

Ее голос расколол меня надвое.

- Мне нужна твоя помощь ... потому что ... - она сжала мои пальцы, и радость отразилась на ее лице. - Нила, он жив.

***

Смерть была хуже, чем я мог себе представить.

Я надеялся, что, когда придёт мой час, я буду седым стариком и мой переход из одного мира в другой будет простым и лёгким. Не важно, что я никогда не верил во всё это.

Мне бы дожить до старости...это было то, о чём я грезил.

Однако, если бы я знал, как тяжело это будет, если бы я знал, как долго и мучительно на самом деле умирать — я бы избавил себя от страданий много лет назад.

Потому что это… в этом не было ничего прекрасного.

Это не был рай. Черт, это даже не было адом.

Это было проклятие на Земле, и все же я цеплялся — не важно, как чертовски было больно.

- Ты все еще ... - я закашлялся, не в силах продолжать.

Мои легкие были тяжелыми, мое тело горело. Я существовал на грани. На грани того, чтобы ускользнуть далеко-далеко и никогда не вернуться.

Я не был обезвожен или голоден.

Мне не было холодно, и я не чувствовал себя беззащитным.

Но ничто больше не могло спасти меня. У меня закончилось время, и теперь оставалось только играть в игры со смертью.

Кровотечение?

Лихорадка?

Пулевое ранение?

У меня не было больше вариантов. Я думал, что умер несколько часов назад, наконец уступив боли.

Но нет.

Я все еще цеплялся за жизнь, будто свисая с пресловутого утеса, слишком слабый, чтобы отпустить, и слишком слабый, чтобы не сделать этого.

Боже, пожалуйста, пусть это закончится!

Я вздрогнул, когда глубоко вздохнул.

Дыхание ... забавно, как я ненавидел и любил это.

Ненавидел, потому что еще один вдох означал, что я проживу еще несколько минут. Любил, потому что еще один вдох означал, что я все еще существую, ради Нилы.

Нила…

Мое сердце ускорило свой ритм. В моём воображении возник образ темноволосой швеи, которая покорила мое сердце.

Застонав под тяжестью тысячи кинжалов, я посмотрел на койку, стоявшую напротив моей.

Как мы сюда попали, я понятия не имел.

Почему у нас в руках были капельницы, одеяла обернуты вокруг нас. Это было полной загадкой.

Кто это сделал?

Как долго мы здесь пробыли?

Сколько времени прошло?

Может быть, это чистилище? Место между мирами, где души влачили своё жалкое существование. Куда попадали только худшие, чтобы заплатить епитимью?

Мы не могли быть живы. А может быть могли?

Мерцающий свет в углу не давал никакого тепла — никакой защиты от пронизывающего холода, просачивающегося в мои кости от стен богом забытых катакомб.

Я рассеянно уставился на фигуру человека, закутанного в одеяло. Только вот он уже несколько часов не двигался, не стонал и не издавал ни звука. Мой дар - нет, мое проклятие - больше не работал.

Здесь со мной был кто-то еще. Но я не ощущал ни мыслей, ни страхов, ни мольбы.

Я не хотел признаваться себе в этом, но мой брат...его больше не было в живых. Однако я должен был попытаться воскресить его из мертвых. Я хотел напомнить ему, что я здесь ради него - ради того, чтобы он не сдавался, хотя соскальзывание со скалы с каждой минутой становилось все более соблазнительным.

- Ты ... ты все еще жив, К…Кес?

Я так и не услышал его ответа.

Я впал в ступор, который длился Бог знает сколько времени. Моя энергия была на нуле, и я погрузился в мечты, кошмары и фантазии.

Одно мгновение я летел через лес на крыльях.

В следующий момент я снова был в этой ненавистной комнате, причиняя боль Жасмин, чтобы прийти в себя.

В следующую секунду я занимался любовью с Нилой, утопая в ее тепле.

В следующий раз, мне снова было четырнадцать, я дрожал от холода, убегая из Хоксриджа.

С каждым часом я становился все слабее. С каждым часом я все больше соскальзывал вниз.

Если бы не страх оставить Нилу в том ужасном мире, который я помог создать, я бы просто отпустил руки и ушёл.

Я так чертовски хотел исчезнуть.

Я хотел освободиться от боли.

Спрятаться от агонии.

Я не был достаточно силен, чтобы жить с такой душераздирающей мукой.

Но не важно, насколько жгучей была моя боль. Как бы я ни бредил и ни дрожал, я не мог умереть.

Я отказывался умирать, мать твою.

Я не могу. Нет, пока они живы.