Четвертая пуля [Похищение. Четвертая пуля. Пусть проигравший плачет] - [25]

— Днем — нет, — ответил Жорж. — Видишь ли, они принадлежали к особой расе. Их глаза не выносили дневного света — ну, как глаза летучих мышей или сов. Зато они прекрасно видели в темноте. А вот свет их ослеплял.

— Понятно, — кивнул Гран-Луи. — Знал я когда-то одного парня, похожего на них. Его называли альбиносом. Волосы у него были белые, а глаза — красные. Так вот этот парень всегда носил черные очки.

— Да, такими были и они, Гран-Луи, жители этого города. И поэтому днем они вынуждены были спать в своих домах. Вот город и казался пустым и всеми покинутым. И тогда его сторожили «когтяры», каждый из которых патрулировал свой квартал. Ну, а когда наступала ночь, жители вставали, покидали дома, а «когтяры» уходили в свои убежища.

Мальчик умолк, сосредоточенно разглядывая свои руки.

— Ну, давай же, давай, Жорж, — заторопил его Гран-Луи, слушавший с открытым ртом. — Что же было дальше? Что сделал ученый Поль, когда увидел «когтяру»?

— Ну почему ты всегда так торопишься, Гран-Луи? — с раздражением тряхнул головой Жорж. — Погоди, дойдем и до этого.

— Ну, хорошо, хорошо! — поспешил согласиться Гран-Луи.

 — «Когтяра» еще не напал на Поля. Он только шел по его следу.

— Видно, хотел сперва узнать, куда Поль идет?

— Ну да. И вот, — продолжал Жорж, — в тот момент, когда Поль вышел к большому бассейну, где жили бронированные крокодилы…

— Эй, Гран-Луи! — послышался сверху голос Тони. — Поднимись-ка сюда!

Гран-Луи с явным неудовольствием проворчал нечто нечленораздельное.

— Что там у тебя? — крикнул он.

— Иди сюда. У нас гость.

Гран-Луи со вздохом поднялся с кровати. Похлопав своей лапой по хрупкому плечу Жоржа, он сказал с огорчением:

— Нужно идти, но я скоро вернусь, малыш. Это не затянется. И тогда ты продолжишь эту историю.

— Гран-Луи! — обратился Жорж к великану.

— Да?

— Я сейчас не отказался бы от мороженого.

— А какое мороженое ты любишь?

— Шоколадное.

— Заметано. Я принесу его тебе.

— И крем-соду к нему?

— И крем-соду, — повторил Гран-Луи, как эхо. — Ну, а как насчет более существенного? Что бы ты пожелал на ужин?

Жорж подумал немного, наморщив лоб, а потом выпалил:

— Омлет с ветчиной! И чтобы он был попышнее!

— Бьюсь об заклад, малыш, что тебе не придется жалеть о своем выборе! — с улыбкой пообещал Гран-Луи. Потом он окинул взглядом тоненькую фигурку Дороти Линч и почесал затылок. — А вы, мадемуазель, любите омлет с ветчиной?

— Очень, — ответила Дороти.

— Ну и отлично! — Гран-Луи вздохнул с облегчением.

Тяжело ступая по ступенькам, он поднялся по лестнице и исчез за дверью, захлопнувшейся за его спиной.

* * *

— Как идут дела? — спросил Бертини. — Как чувствует себя мальчишка?

— Отлично, — ответил Гран-Луи. — Лопает за четверых и вроде бы не скучает.

— А гувернантка?

— С ней тоже все в порядке, правда, есть она поменьше.

— Это хорошо.

Бертини был одет со строгой элегантностью — за бытность свою преуспевающим сутенером он научился отличать и ценить нужных мужчин, светских женщин и высшего качества мужские костюмы, сшитые лондонскими портными.

Чуть старше пятидесяти, сухощавый, с поредевшей шевелюрой, но быстрыми, живыми глазами, Бертини вовсе не был похож на уголовника-рецидивиста; он больше смахивал на преуспевающего бизнесмена средней руки.

— Гран-Луи только тем и занят, что пичкает мальчишку мороженым и конфетами, — хмуро бросил Тони. — Возится с этим щенком так, как будто парнишка его сын.

— Ну и что? — Гран-Луи пожал плечами. — Он очень славный, этот малыш. Я ведь ничего не говорю о том, что ты глаз не сводишь с малютки-англичанки. Я занят им, а ты — ею.

Бертини окинул Тони настороженным взглядом.

— Никаких историй с девчонкой! — бросил он сердито. — Я же предупреждал тебя, Тони.

— Гран-Луи болтает Бог знает что, — буркнул Тони.

— И после этого ты будешь утверждать, что не пытался сунуть руки ей под юбку? — возмутился великан. — Я еще был вынужден после этого отправить тебя наверх.

— Тони, если не хочешь иметь неприятностей, то прекрати эти штучки! Никаких вольностей с девушкой! — жестко проговорил Бертини. — Она неприкосновенна, ты способен это понять?

— Черт возьми! — взревел Тони. — Она что, святая дева, а?

— Считай, что дело обстоит именно так, — отрезал Бертини. — Месье Альбер особо оговорил, чтобы до нее никто не дотрагивался, а что такое месье Альбер, не мне тебе объяснять. Так что забудь о девчонке, если не хочешь пожалеть об этом.

— Ладно, ладно… — проворчал Тони. — У меня тоже кое-что есть в голове.

— Это будет полезно для тебя, сынок, — наставительно заявил Бертини. — Помни старое правило: никогда не смешивай дело с женской задницей. Слишком много крепких ребят погорело на этом.

Тони ничего не ответил.

Бертини, не торопясь, извлек из кармана золотой портсигар, а из него сигарету. Затем предложил закурить своим помощникам. Они взяли по сигарете. Бертини щелкнул зажигалкой. Курили молча, пуская к потолку клубы дыма.

— Так вот, ребята, — сказал, наконец, Бертини. — Это случится завтра.

— Завтра? — вытаращил на него глаза Гран-Луи.

— Да, завтра, мой мальчик… Завтра в наших руках будут большие деньги.

Глаза Тони блеснули. Он заерзал на своем стуле и, не выдержав, спросил: