Четвертая пуля [Похищение. Четвертая пуля. Пусть проигравший плачет] - [26]

— Когда?

— Когда придет время, — ответил Бертини. — Дело обстоит совсем не просто, мальчики. «Бабки» еще не в наших руках. Мы должны действовать очень четко, если не хотим в последний момент оказаться на бобах — без денег, но за решеткой. А чтобы провалить все, нам достаточно в последнюю минуту совершить одну маленькую ошибку. И уж поверьте мне, так оно и бывает на этом свете: кто-то о чем-то забыл, кто-то что-то упустил, и дело провалено. Вот как оно бывает.

Как и многие матерые уголовники, Бертини любил поболтать о своих старых делах и о том, что ему довелось пережить. Об этом подумал и Тони: не дай Бог, этот старый щеголь пустится в воспоминания! Однако его опасения были напрасны: у Бертини в данный момент было слишком много неотложных дел. Он не стал приводить примеры, выставляющие его в самом выгодном свете, а вернулся к вопросу о выкупе.

— Папаша мальчишки приготовил «бабки».

— Три миллиона? — у Тони перехватило дыхание.

— Йес, — ответил Бертини, демонстрируя, что и он в какой-то мере способен изъясняться на языке Шекспира.

— Неужели?

— Точно. Могу даже сказать вам, что эта сумма в десятифранковых бумажках лежит сейчас в желтом чемодане.

Последовало молчание. Размеры названной суммы давили на психику этих двух мелких мошенников.

— Три миллиона франков… — пробормотал, наконец, Гран-Луи.

— Но эти деньги еще не в наших руках. Главное сейчас — взять их так, чтобы нас не выследили, — продолжал Бертини тоном учителя, знакомящего класс с условиями задачи.

— И что нужно для этого сделать? — спросил Тони.

Бертини извлек из кармана сложенную карту Парижа и расстелил ее на столе, покрытом клеенкой^-. Сняв свои щегольские перчатки, он, опершись о стол обеими руками, наклонился над картой в позе главнокомандующего, приступающего к анализу диспозиции.

— Месье Альбер предложил великолепный план. Сейчас вы познакомитесь с ним, а потом…

Он продолжал говорить, и помощники внимали ему в глубоком молчании — такое молчание, вероятно, царило в палатке Наполеона, когда этот великий человек демонстрировал перед маршалами и генералами свой военный гений, знакомя их со своими планами, ведущими к великим победам.

Глава 10

Это была обычная автомобильная пробка, которые так часты на Елисейских полях. Поток машин, спрессованных бампер к бамперу в единой целое, урча десятками моторов, то замирал, то медленно двигался вперед в облаках ядовитого дыма и бензиновых испарений.

Паолини сидел в неприметном автомобиле, припаркованном на улице Марбеф, и ждал. Прошло уже десять минут после того, как Дермин вошел в ресторан «Мариньян», следуя инструкции похитителей. При нем было портативное переговорное устройство, которое нельзя было заметить со стороны. Таким образом, он имел возможность в любой момент связаться с комиссаром полиции.

На коленях комиссара Паолини был расстелен план Парижа с воткнутыми в него красными флажками. Каждый из них обозначал полицейскую машину, готовую принять участие в преследовании похитителя, после того как тот вступит в контакт с Дерми. Комиссар расставил их так, чтобы перекрыть все пути, по которым мог бы следовать преступник с полученными деньгами.

Две машины ждали на Елисейских полях у площади Звезды и на Круглой площади; еще три машины занимали позиции на улицах Фридлан, Монтеня и Сент-Оноре, по одной на каждой. Кроме них, в резерве были и другие машины.

Однако нельзя было забывать и о метро. Человек, явившийся за выкупом — мужчина или женщина, — мог скрыться в метро, поэтому Паолини позаботился о нескольких группах полицейских, которые должны были контролировать станции метрополитена на улицах Франклина Рузвельта, Клемансо и на Елисейских полях. Они были готовы в любую минуту начать преследование. Кроме того, в баре ресторана «Мариньян» находился Дисюин, наблюдавший за Андре Дерми.

Казалось, было учтено все, и тем не менее Паолини нервничал. Он почти не спал в эту ночь. Слишком уж много было поставлено на карту в этой партии. На этот раз похититель должен был вступить в контакт с Дерми и забрать деньги. Однако он, несомненно, допускает, что за пришедшим будет организована слежка — слишком подозрителен и недоверчив, чтобы исключить возможность этого. Не приходилось сомневаться в том, что похититель примет все меры предосторожности, мобилизовав для этого присущую ему изобретательность.

Часы комиссара показывали семнадцать сорок семь. Если этот человек останется верен присущей ему пунктуальности, он позвонит ровно в восемнадцать часов. Комиссар безучастно проводил взглядом стальной поток автомобилей, лившийся сверкающей массой по Елисейским полям.

«Нужно быть безумцем, чтобы жить здесь», — подумал он.

Паолини вспомнил о своем маленьком домике в городке Корте на родной Корсике. Сад со сливовыми деревьями и кустами роз, сухой воздух, напоенный ароматом душистых трав, которым так приятно дышать, сидя на старой террасе, сложенной из камней, некогда серых, а теперь выбеленных солнцем.

«Боже, — подумал он, — насколько приятнее было бы жить там, читать старые книги, бродить по полям и пастбищам, беседовать с пастухами, которые помнят множество историй о старых корсиканских бандитах, вместо того чтобы гоняться по Парижу за бандитами новыми, стремящимися заполучить три миллиона франков и раствориться в этой многомиллионной толпе».