Четвертая пуля [Похищение. Четвертая пуля. Пусть проигравший плачет] - [23]

— Разумеется, я это сделаю, — ответил Паолини, — но приходится учитывать и то, что я могу упустить этого бандита. И потом, я не совсем понимаю, чем, собственно, я рискую.

— Вы рискуете ошибиться, вот и все, — благожелательно сказал Лендри. — Видите ли, имея дело со случаями подобного рода, я не слишком доверяю психологии. Мне кажется, куда надежнее опираться в работе на конкретные факты. К тому же… если вы позволите, я хотел бы дать вам дружеский совет. Вы, наверное, помните, что мне стоило немалого труда уговорить Дерми уведомить о похищении полицию. Он категорически отказывался посвятить в это дело кого-либо и хотел все сделать сам. И если вы начнете копать среди его знакомых и сотрудников, это отнюдь не приведет его в восторг. Он может рассердиться, а Андре Дерми, должен вас заверить, не принадлежит к покладистым людям.

— Иметь дело с непокладистыми людьми — наш удел, — философски заметил Паолини.

— Ну что ж, воля ваша, мой дорогой комиссар. Я затронул этот вопрос, имея в виду лишь ваши интересы. Ну, а теперь спрашивайте, что вас интересует. Я в вашем распоряжении. — Скрестив на груди свои короткие, сильные руки, он пристально смотрел на комиссара из-под кустистых седых бровей.

— Скажите, у мистера Дерми были враги?

— Конечно. Надеюсь, вы не думаете, что у человека такого ранга может не быть врагов.

— Я имею в виду врагов конкретных: уволенных сотрудников, разгромленных конкурентов, лиц, разоренных им. Группа финансистов, возглавляемая Дерми, никогда не отличалась мягкостью и за последнее время расправилась не с одним конкурентом. В некоторых случаях они действовали, я бы сказал, просто жестоко.

Лендри передернул плечами.

— Но ведь все это достаточно тривиально, мой друг. В высших сферах финансового мира не знают о снисхождении и никому не дают спуску. В малой коммерции, впрочем, тоже. Так что на ваш вопрос я отвечу «да». Враги у него определенно есть.

— А как насчет имеющих к нему претензии сотрудников?

— Если поискать как следует, то можно найти тройку или четверку таких, которым Дерми в последнее время основательно подпортил карьеру. Я подготовлю вам список таких лиц.

— Благодарю. Думаю, что такой список может оказаться полезным. Теперь еще один вопрос. У Дерми были любовницы?

Лендри кашлянул, чтобы иметь возможность поднести к губам платок и скрыть легкую улыбку. Закоренелый циник, он знал, что Паолини пользуется репутацией пуританина.

— Мой Бог! Было бы странно, если бы их у него не было. Он разъезжает по свету, останавливается в лучших отелях. Ну а там столько красивых девушек…

— Я имею в виду не это, — прервал адвокат Паолини. — Меня интересуют постоянные связи.

Лендри с явным удовольствием поскреб подбородок. Было заметно, что эта идея понравилась ему.

— Значит, вы думаете о мести… мести женщины? — спросил он.

— Такое предположение не кажется вам правдоподобным?

— Напротив! — воскликнул Лендри. — Оно более чем правдоподобно, оно превосходно! Оскорбленная женщина способна на многое. Кстати, подобные случаи отнюдь не редки; были они и в моей практике. Помню, одна женщина, моя клиентка, вступила в связь с несовершеннолетним мальчиком, сыном своего любовника, исключительно ради того, чтобы отомстить его отцу. Она успела основательно развратить мальчишку, прежде чем это дело вышло наружу. Так что не удивительно, что ваша мысль сразу же показалась мне удачной. Однако здесь существует одно «но»: Дерми не относится к мужчинам, которые всерьез интересуются женщинами. Не тот тип. Нет, нет, не подумайте, что он пуританин. Он не чуждается контактов с женщинами, однако длительных связей не завязывает. Маленькое приключение здесь, маленькая эскапада там, в перерыве между подписанием договоров в Токио или Нью-Йорке, не более. Андре Дерми слишком ценит свое время, чтобы тратить его нецелесообразно.

— И еще одно… Есть вещь, которая очень интересует меня.

— Что же именно?

— Личность человека, который звонит Дерми по телефону.

— А разве здесь можно говорить о какой-то личности? — Лендри с сомнением посмотрел на комиссара. — С ваших слов мне известно, что это безликий, бесполый, лишенный тембра голос…

— Голос — возможно, но не слова, которые он произносит, — возразил Паолини.

— Ах, вот что вы имели в виду! — Лендри с явным удивлением взглянул на комиссара. — И какие же черты личности позволили вам выявить произнесенные им слова?

— В его холодной рассудительности и почти маниакальной приверженности к точности угадывается стремление к превосходству, желание подавлять окружающих. Я бы сказал даже, притязания на могущество, на право распоряжаться судьбами других. Этот тип стремится показать окружающим, что он сильнее и умнее их, демонстрируя при этом откровенную жестокость.

— Черт побери! — воскликнул Лендри. — У вас прямо способности медиума, мой дорогой комиссар! Реконструкция личности по нескольким словам! К своему стыду, должен признаться, что я на такое не способен!

— А вы не могли бы припомнить кого-нибудь из сотрудников или знакомых, окружающих Дерми, к кому подошло бы такое описание? — спросил с улыбкой Паолини. — Желательно, чтобы это был человек, имеющий основание считать себя обиженным Андре Дерми.