Четверо - [12]

Надо купить подарки жене и дочери, точно. Только надо понять какие. И, наверное, уже продаются ёлки…

И сегодня надо всё-таки доехать домой. У дочери вроде какие-то проблемы в школе. Надо хотя бы поужинать с семьёй. Впрочем, они всё равно поужинают раньше, чем он приедет. Они всегда ужинают раньше, потому что не знают, будет ли он сегодня ночевать дома. Это нормально. Пожалуй, стоит сегодня приехать и сделать сюрприз.

По крайней мере, сейчас всё лучше, чем было осенью.

Намного лучше.

* * *

НАПАВШЕГО НА ПУЛКОВСКУЮ ОБСЕРВАТОРИЮ ХОТЯТ ОТПРАВИТЬ НА ЛЕЧЕНИЕ

19 ноября 2017 года

Moika.ru

Следствие просит отправить невменяемого, напавшего на сотрудников Пулковской обсерватории, на принудительное лечение. Дело передано в суд.

Как стало известно «Мойке», следствие просит отправить Эдуарда Поплавского на принудительное лечение, которое ранее ему рекомендовала комиссия, проводившая экспертизу.

Напомним, ранее, 11 ноября, Поплавскому было предъявлено обвинение в хулиганстве.

23 октября Эдуард Поплавский, миновав охрану Пулковской обсерватории, ворвался в здание и применил в помещении предмет, похожий на баллончик с перцовым газом, после чего схватил старшего научного сотрудника заведения, угрожая взорвать гранату. По информации следствия, Поплавский требовал обеспечить ему связь с инопланетянами, которые якобы общаются с ним посредством телепатии и просят о помощи.

* * *

Хромов вздохнул, докурил, выбросил окурок в банку из-под кофе и спрятал её за окном.

«Как же паршиво существовать», – подумал он неожиданно для себя.

Надо налить ещё кофе и наконец умыться. И хотя бы надеть пиджак. Не встречать же пациента в одной рубашке. Тем более такого трудного.

Трудный пациент пришёл ровно в одиннадцать. Его привела Зинаида Петровна.

Он пришёл в стандартной полосатой пижаме, явно не по размеру, не для этих длинных рук и широких плеч. Высокий, худой, с аккуратными светлыми усами и остриженной бородкой. Похож на белого офицера из советского кино, подумал почему-то Хромов.

А теперь надо натянуть доброжелательную улыбку, каким бы отвратительным ни казался окружающий мир. Натянуть улыбку и включить заботливо-отцовские интонации в голосе.

– Доброе утро. Проходите, присаживайтесь. Меня зовут Павел Сергеевич Хромов, я ваш доктор.

Пациент недоверчиво обернулся на Зинаиду Петровну: та кивнула, указала ему на кабинет и легонько подтолкнула рукой вперёд. Пациент нахмурился и прошёл в кабинет, оглянулся в растерянности, не понимая, куда ему идти дальше, и уставился широко раскрытыми глазами на окно позади Хромова.

Кабинет казался мал ему, он зачем-то слегка сгорбился, будто боялся задеть головой люстру, хоть и не дотягивал до неё даже при своём росте.

Хромов показал ему рукой на диван.

– Пожалуйста. Можете присаживаться на диван, можете – в кресло. Куда вам удобнее.

Пациент нерешительно подошёл к дивану и медленно уселся на него, положив руку на спинку – видимо, так он чувствовал себя комфортнее. Тогда Хромов заметил, что на лбу Поплавского прорезались две глубокие морщины, нехарактерные для его возраста.

– Эдуард Максимович Поплавский, верно? – с улыбкой спросил Хромов.

– Именно так, – ответил пациент сильным, басовитым голосом.

– Замечательно, очень хорошо. Как вам у нас? Как себя чувствуете?

Поплавский некоторое время помолчал, снова оглядывая кабинет, а потом таким же мощным басом ответил:

– Знаете, бывало и лучше. Кормят так себе. А ещё в столовой сейчас подошёл какой-то дед, подмигнул и говорит: «Дай мороженое доесть». А у меня нет никакого мороженого…

Поплавский как будто не хотел смотреть на Хромова: он оглядывал широко открытыми глазами кабинет, стол, пейзаж за окном, потолок, но только не его.

– А каша у вас так себе.

Хромов развёл руками.

– Тут уж мы с вами ничего не сможем поделать. Я и сам, знаете, этой же едой тут питаюсь. А дедушка с мороженым… Что тут поделать! Дедушка старенький, а вы вон какой молодой.

– Зато вы можете всегда съездить домой и поесть там нормальной еды.

– Ваша правда, Эдуард. Кстати, если захотите воды – вот стоит кулер, можете попить. Ну да мы не об этом сегодня будем говорить… Слушайте, а вы любите рэп, как я понял?

– Уже изучили мой ЖЖ? – усмехнулся Поплавский и впервые посмотрел на Хромова.

Взгляд у трудного пациента оказался острым, пристальным и колючим: он как будто долго не мог ухватиться за что-то взглядом, а потом нашёл Хромова.

– Решил, что следует ознакомиться. Вы очень хорошо пишете.

– Ну да.

– А знаете, моей дочери пятнадцать лет, она пишет фанфики про рэперов. Это когда персонажи…

– Я знаю, что это.

– А кто вам больше нравится, Оксимирон или Гнойный?

Поплавский снова усмехнулся. Кажется, он стал вести себя более расслабленно, отметил Хромов.

– Оксимирон, ну да. Люблю рэпчик. Это мой 2016 год. Всё лето не выходил из плейлиста. Я вообще до него не любил рэп, не мог понять, как это вообще можно слушать. А тут как-то вдруг закачало, и всё. На самом деле в последние месяцы больше слушаю Хаски. Знаете, вот это: «Я хочу быть автоматом, стреляющим в лица». Рэп – это, знаете, вообще очень здорово. Это такая удивительная русская способность: взять западную культуру про девок, тачки и бухло – и сделать из этого что-то такое, про русский космос, экзистенцию, смерть и тоску. Так было с роком, а теперь с рэпом.