Четверо отважных - [28]

— Повар — очень ответственное лицо в экспедиции. Я считаю, что причиной удачи моих экспедиций было то, что я сам следил, чтобы наши люди вкусно и хорошо питались…

Товарищи по дрейфу не могли пожаловаться на скудное или однообразное питание. Достаточно сказать, что в список тех 46 наименований продуктов питания, что были в их распоряжении на льдине, входили сливочное масло, паюсная икра, сало шпиг, корейка, охотничьи сосиски, плавленый сыр, рис, мука, компот, сухари, кофе, шоколад натуральный, смеси с порошком из куриного мяса, яичный порошок, концентраты супа и мясных блюд и многое, многое другое. И. Д. Папанин писал: «Мы могли не только ежедневно по-настоящему обедать, но и устраивать в праздничные дни свои «банкеты», когда к столу подавались ветчина, сыр, икра, масло, сгущенное молоко, конфеты, торт…»[34]. Одним словом, все три товарища Папанина по дрейфу на льдине могли спокойно и плодотворно работать, не думая тревожно о том, будут ли они сегодня сыты.

Станция «Северный полюс» была открыта с некоторым запозданием против намеченного срока. Эти поправки внесла в планы коварная Арктика: ведь перелет самолетов воздушной экспедиции «Север-1» из Москвы до Северного полюса продолжался 59 дней. Поэтому время организации научной станции совпало с концом полярной весны, когда там начинался период таяния снега на поверхности льдов. Это вынудило четырех зимовщиков произвести «освоение» льдины и завершить организацию всего хозяйства станции в очень сжатые сроки и в весьма неблагоприятных условиях. Все эти работы были проведены весьма успешно, и зимовщики могли убедиться, что аппаратура в новых, непривычных условиях работает безотказно и все оснащение, подготовленное на Большой земле и завезенное на льдину, выдержало испытания.

Прошло всего лишь несколько дней после отлета самолетов на Большую землю, как природа приготовила для четырех обитателей льдины новые каверзы. Ведь льдина находилась в дрейфе, проходила в день до 20 км, и вполне естественно, что этот дрейф влиял на состояние льдины. Появилось несколько трещин, которые быстро заполнялись талой водой, к счастью, они были пока неглубокими. Но значительно больше беспокойства доставляла трещина с восточной стороны. Она постоянно «дышала»: то сходилась, то расширялась вновь. Дежурному по лагерю было вменено в обязанность вести особо тщательное наблюдение за состоянием этой трещины. Затем появились разводья и трещины и с западной стороны на льдине. Пришлось перебазировать ближе к жилой палатке одну из «научных» палаток, в которой находились геофизические приборы Е. К. Федорова.

Папанин и его товарищи рассказывали, что они не могли предполагать, какие сюрпризы преподнесет им начало лета — это дружное и бурное таяние снежного покрова. Все помещения базы оказались буквально в воде. Хотя температура воздуха у самой поверхности льдины была чуть выше нуля, но лежащие на ней темные предметы поглощали большое количество солнечного тепла, и снег под ними и вокруг них таял очень интенсивно. На льдине появились целые озера из талой пресной воды с глубиной более двух метров. Хозяйство станции оказалось в угрожающем состоянии, и зимовщикам пришлось затратить много усилий на переноску складов на сухие бугры, на обкладывание снегом жилой палатки, рытье водоотточных каналов для стока талой воды в океан. В результате главное жилье лагеря оказалось как бы на острове, и обитатели льдины плавали вокруг него на байдарках.

Вот тут-то очень кстати оказались резервные запасы обуви, заготовленные Папаниным. Как предусмотрительный хозяйственник, он заказал комплект охотничьих болотных сапог с высокими голенищами. И хотя некоторые товарищи считали их ненужным грузом, но он настоял на отправке их на льдину. В эту летнюю распутицу они оказались там так необходимы и очень выручили зимовщиков.

Все четверо считались бывалыми полярниками, они заранее знали, что летом встретятся с таянием снежного покрова поверхности льдины, но никто из них не ожидал, что оно будет происходить так интенсивно и в таких масштабах.

Солнечные лучи не пощадили и снежных домиков. Они подтаивали, оседали и разваливались буквально на глазах. Пришлось временно от них отказаться и все перебазировать в палатки. Полярники расставались с ними с сожалением, но утешали себя тем, что это временно, до наступления осени, до первых снегопадов и морозов.

К середине лета поверхность льдины представляла собою систему озер, соединенных бурными ручьями, мчащимися к разводьям и проруби. Среди них на снежных фундаментах возвышались главная палатка и базы с имуществом. Только она одна выдержала напор стихии и стойко возвышалась на толстом снежном пьедестале. Снежные фундаменты баз оказались не такими стойкими, их подмывало сточными водами, они стали тоже таять и разрушаться. Пришлось их срочно перебазировать в другие места, Причем каждую базу пришлось перетаскивать по нескольку раз.

Можно себе представить, сколько физического труда и дорогого времени пришлось затрачивать на это четырем жителям льдины, как до нитки промокали они при этом. Вообще, в летний период для них одним из главных врагов оказалась сырость. Промокала одежда, отсыревали все вещи, стены и потолок жилой палатки. Беда заключалась в том, что просушиваться было негде. Влажное белье высушивалось теплом человеческого тела. Исполняющий обязанности врача П. П. Ширшов с тревогой посматривал на своих товарищей: нет ли признаков простудных заболеваний? К счастью, никто не жаловался, все обходилось благополучно: стерильный воздух Арктики, лишенный болезнетворных микробов, избавил зимовщиков от таких сезонных заболеваний влажной весны, как грипп или ангина.