— Дивинити, ты ведь все равно никому не поможешь своим отчаянием, — произнес лорд Хартфорд, который также был измучен и обеспокоен.
— Оставь меня в покое, Герберт. Ты не знаешь, что такое материнское сердце, — слабо произнесла она. — Каждый раз, когда я прохожу мимо ее комнаты, я думаю, что же могло случиться? Если только…
Крик, который прозвучал вслед за этими словами, разбудил бы мертвого. Лорд Хартфорд и служанка вбежали в комнату Честити и при виде зрелища, которое предстало их взорам, от удивления раскрыли рты.
Алекс сидел на краю кровати, протирая глаза ото сна и пытаясь понять причину волнения.
Честити сидела рядом с ним, она зажмурилась и прошептала:
— Мама!
Лорд Хартфорд первым вошел в комнату, за ним тащилась совсем ошалевшая супруга и служанка.
— Честити Хартфорд! Что я вижу? — запричитала леди Хартфорд.
— Дивинити, замолчи!
— Но, Герберт!
— Хоть раз в жизни, Дивинити, позволь мне самому во всем разобраться, — сердито оборвал он.
Леди Хартфорд, опершись на руку служанки, подошла к ближайшему стулу.
— Алекс, — произнес Его Сиятельство.
— Милорд, — ответил Алекс, его неукротимое чувство юмора заблистало во всей красе. Он опустил босые ноги на пол и встал. Он был доволен, что не поддался искушению и проспал всю ночь поверх одеяла, но все же он озорно произнес. — Я ведь получил ваше благословение, милорд.
Лорд Хартфорд на миг потерял дар речи.
— Честити! — опять закричала ее мать. — Ты вгоняешь меня в гроб!
— Успокойся. Дивинити! — приказал лорд. Затем строго взглянул на Алекса. — Я ведь имел в виду сначала брачную церемонию, молодой человек.
— Если бы в нашем распоряжении было бы специальное разрешение, да к тому же и пастор, мы бы непременно воспользовались этим, поверьте мне. Но, к сожалению, мы были немного заняты…
После долгих и бурных рассказов о пережитом они остались вновь наедине, Честити лукаво посмотрела на Алекса.
— Все прошло не так уж плохо, — улыбнулся он.
— Да, но ты в самом деле ужасный человек, раз ты пошутил над папой.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты сказал, что он тебе разрешил… это.
Алекс залез опять на постель и, облокотившись на локоть, навис над ней.
— Но он и в самом деле дал мне разрешение, но совсем не на это. Только ты одна единственная способна дать мне это разрешение. Можно? — Она кивнула и заключила его в свои объятья.
Отпрянув от нее, он тяжело вздохнул. — Это очень большая ответственность.
— Разве? Я же сказала, что разрешаю, — прошептала Честити. вновь прижимаясь к нему.
— Честити. Честити. Честити[6]. Как это тебе дали такое имя? — спросил он со смехом. Едва он успел произнести эти слова, как на его голову обрушилась подушка.
