Честити - [27]

Не желая больше портить себе настроение, Честити отправилась домой на кобылке сестры, тихонько напевая какую-то мелодию, стараясь не думать об Алексе и о графине.

Честити была уверена, что не сомкнет глаз всю ночь. Но ее усталость оказалась так велика, что она, вопреки ожиданиям, заснула очень крепко. Всю ночь ее мучили тревожные сны: то ей казалось, что она ищет Алекса, то убегает от него.

Она проснулась, когда не пробило еще и девяти часов, и почувствовала себя разбитой. Честити оделась и вышла из дома. Стараясь избежать встречи с Алексом, она шла очень осторожно, оглядываясь по сторонам и прячась за кустарник. Дойдя до беседки, она проскользнула внутрь и опустилась на скамью. Через несколько минут она задремала.

Честити проснулась от внезапного испуга, открыла глаза, с трудом привыкая к яркому солнечному свету. Она выпрямилась и в ту же минуту почувствовала, что кто-то крепко держит ее руку.

— Моя дорогая Честити, что за очаровательная картина видеть вас столь сладко спящей.

— Сэр Чарльз! — воскликнула она, стараясь высвободить свою руку. — Вы испугали меня!

— Я прошу прощения, но когда я увидел вас здесь, я не захотел оставлять вас одну и без защиты…

Высокий Чарльз с голубыми глазами и белокурыми волосами, он казался Честити отвратительным. Она встала.

— Но, дорогая девочка, вы, конечно, должны предложить мне какую-нибудь награду за мою бдительность, — лукаво произнес он, вновь взяв ее руку.

Честити изменилась в лице. Ее сестры отвергли бы такое предложение с хихиканьем и озорным блеском в глазах. Но Честити было противно прибегать к такой тактике.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — ответила она, опасаясь, что понимает слишком хорошо.

Теперь он стоял к ней вплотную. Примерно такого же роста, как и Алекс, и смотрел на нее с вожделением. Его руки тяжело легли на плечи Честити.

— Но вы, без сомнения, кое о чем подумали, Честити. Для начала подойдет и поцелуй, — прошептал он нежно.

Честити вызывающе вскинула голову и резко выпалила:

— Почему бы вам не поискать леди Костейн. Уверена, она с удовольствием примет ваше предложение. Я лично считаю его оскорбительным.

— В это трудно поверить, дорогуша. Думаю, вы не станете возражать против маленького развлечения с человеком опытным. В конце концов, я ведь знаю, что вы были очень щедры с Винчестером!

Честити выскочила из беседки и побежала к дом. Ужас гнал ее все быстрее и быстрее.

— Честити! — чей-то голос раздался ей вслед, но она продолжала бежать, ничего не видя вокруг. Алекс с удивлением смотрел на ее сумасшедший бег.

— Пугливая пичужка, — раздался рядом голос его приятеля.

Алекс повернулся и уставился на него. В его глазах горела ярость. Чарли отступил назад, готовый защищаться в случае нападения.

— Чарли, уезжай.

— Алекс, старина… — начал он, пытаясь рассмеяться.

— Сегодня же, сию минуту.

— Любовь обязывает, старина, но… — сэр Чарльз усмехнулся.

Голос Алекса стал ледяным.

— Я говорю тебе, уезжай по-хорошему, если у тебя осталась хоть капля порядочности, но ты, очевидно. потерял и эту каплю, которой когда-то обладал. И если я узнаю, что ты пачкаешь имя Честити и в Лондоне, я найду и убью тебя, будь ты проклят!

Сэр Чарльз попытался еще раз обратить все в шутку и рассмеялся:

— Ты ведешь себя так, будто ты ее муж.

Глаза Алекса сузились. Он резко повернулся и пошел вслед за Честити.

Он увидел, как она взбегает по ступенькам террасы. Ее мать стояла наверху, подбоченившись, весь ее вид выражал недовольство. «Неужели мучения Честити еще не закончились,» — подумал Алекс.

* * *

— Честити! Что мне с тобой делать! Почему ты носишься, как сорванец? О чем ты думаешь?

— Прости, мама, — произнесла она машинально. Я… я играла с собакой.

Услышав хихиканье, Честити посмотрела на столик, за которым сидели ее сестры и занимались вышиванием.

— Садись с сестрами и постарайся вести себя, как леди.

— Да, мама, — пролепетала Честити и присоединилась к ним.

Сестры перестали хихикать и принялись весело болтать. Честити не двигалась, все ее чувства как будто онемели.

— Лорд Рэйвенвуд сказал мне, что мои глаза голубые, как летнее небо, — говорила Синсирити.

— Очень мило. Но ты никогда не угадаешь, что сказал мне Рубин, — наклонившись вперед и понизив голос, произнесла Транквилити. — Он сказал мне, что собирается говорить с моим отцом в конце следующего сезона. — Она с торжествующим видом откинулась на спинку стула.

— Неужели! И что же ты ответишь? Ведь он ужасно старый!

— Быть молодой вдовой не так уж плохо, — ответила Транквилити, хорошо усвоившая нравы светского общества.

— Может быть, ты и права, — согласилась Синсирити, — но быть замужем за стариком, наверное, не так уж приятно.

— Верно. Думаю, я разрешу ему поцеловать меня, просто, чтобы посмотреть, смогу ли я это выносить.

Честити, до этого момента радовавшаяся, что на нее не обращают внимания, вдруг схватила руку Транквилити и крепко сжала ее.

— Никогда, — простонала она, — никогда не позволяй мужчине целовать себя! Это погубит тебя!

Младшие сестры обменялись многозначительными взглядами и улыбнулись.

— Что ты, конечно, Честити, один поцелуй…

— Нет! Пожалуйста, поверь мне. Я не могу вам объяснить, но пожалуйста, вы обе, верьте мне!