Честь семьи Лоренцони - [7]

— Вы имеете в виду кольцо?

— Да. Если речь идет о пропавшем Лоренцони, полагаю, им нужно сообщить об этом как можно быстрее.

— Комиссар, не думаю, что на данный момент я имею право утверждать, что это именно он. Я вам уже сообщил обо всем, что мне удалось выяснить. Пока у меня не будет стоматологической медицинской карты пропавшего, я не смогу сказать ничего определенного, кроме пола, возраста, причины смерти и как давно она наступила.

— А как вы сами считаете?

— Сколько лет прошло с тех пор, как он пропал?

— Около двух.

За этими словами последовала долгая пауза.

— Тогда это возможно. Исходя из того, что я видел… Но мне все-таки необходима эта карта, чтобы окончательно в этом убедиться.

— Я свяжусь с семьей и попрошу у них все, чем они располагают. Как только я получу эти данные, я отправлю их вам по факсу.

— Очень вам благодарен, комиссар. Честно говоря, мне никогда не нравилось разговаривать с семьями.

Честно говоря, Брунетти не представлял себе, кому в данной ситуации это может понравиться. Но он предпочел не сообщать об этом доктору, сказав только, что позвонит ему вечером, чтобы выяснить, подтвердила ли судмедэкспертиза его предположения.

Положив трубку, Брунетти повернулся к Вьянелло:

— Ну, все слышал?

— Достаточно. Если вы хотите известить семью, я сейчас же позвоню в Беллуно и узнаю, не удалось ли обнаружить пулю. Если нет, скажу, чтобы они отправлялись на поле и продолжали поиски, пока не найдут ее.

Расценив кивок Брунетти как благодарность и согласие, Вьянелло покинул кабинет. Когда он ушел, Брунетти вытащил из нижнего ящика своего стола толстую телефонную книгу и принялся листать ее в поисках буквы «Л». Он нашел сразу трех Лоренцони, проживающих по одному и тому же адресу, на площади Сан-Марко: «Лудовико, адвокат», «Маурицио, инженер» и «Корнелия», без указания профессии.

Он уже собрался позвонить, но, вместо того чтобы поднять трубку, встал из-за стола и отправился вниз, к синьорине Элеттре.

Когда он вошел в приемную своего начальника, вице-квесторе [4] Джузеппе Патты, его секретарша, Элеттра Дзорци, разговаривала по телефону. Увидев Брунетти, она улыбнулась и подняла кверху палец с пунцовым, гладко отполированным ногтем, дав ему знак, что заканчивает разговор. Брунетти подошел к столу. Рассеянно слушая ее болтовню, он одновременно просматривал заголовки в газете, лежащей на столе. Он уже привык читать вверх ногами: этот навык не раз выручал его в трудной ситуации. «L'Esule di Hammamet», [5] гласила передовица, и Брунетти задумался, почему бывших политических деятелей, сбежавших из страны, чтобы избежать ареста, упорно называют не беглецами, а изгнанниками.

— Ладно, увидимся в восемь, — проворковала синьорина Элеттра и, прежде чем положить трубку, нежно пропела: — Чао, дорогой.

Чье сердце затрепетало от звуков этого чарующего бархатного голоса? Кто, скажите на милость, сегодня вечером удостоится чести таять под взглядом ее пленительных черных глаз?

— Новое увлечение? — спросил Брунетти (только задним числом сообразив, насколько бестактным, должно быть, прозвучал его вопрос).

Но даже если это и была бестактность, синьорина Элеттра не обратила на нее никакого внимания.

— Magari, [6] — с досадой проговорила она, — если бы… Это мой страховой агент. Я встречаюсь с ним раз в год: он покупает мне бокал вина, а я отдаю ему месячную зарплату.

И, хотя Брунетти уже привык к своеобразным оборотам ее речи, он удивленно осведомился:

— Неужели месячную?

— Ну… — она слегка замялась. — Почти.

— А вы позволите поинтересоваться, что именно вы сочли нужным застраховать?

— Разумеется, не собственную жизнь, — ответила она со смешком, и Брунетти, осознав наконец, что именно он имел в виду, задав этот вопрос, поспешил добавить, что никакая компенсация не в состоянии будет возместить ТАКУЮ потерю.

— …Квартиру вместе с вещами, машину… плюс еще медицинская страховка. Я оформила ее три года назад.

— А ваша сестра об этом знает? — спросил он, размышляя о том, как медицинский работник из государственной системы здравоохранения отнесется к тому, что ее сестра платит немалые деньги, чтобы не пользоваться услугами этой самой системы.

— Как вы думаете, кто настоял на том, чтобы я оформила эту страховку?

— Но почему?

— Должно быть, потому, что она много времени проводит в больницах. Ей известно, что там у них делается. — Элеттра помолчала минутку, а затем добавила: — Хотя судя по тому, что она рассказывает, у них там ничего не делается. На прошлой неделе случилось вот что: одна из ее пациенток лежала в палате, а с ней вместе еще шесть женщин. Так вот, их не кормили целых два дня! А самое главное, никто так и не объяснил почему!

— И что дальше?

— К счастью, четырех пациенток в палате навещали родственники, так что они делили гостинцы на шестерых. Если б не это, они бы умерли с голоду.

Голос Элеттры задрожал; но она продолжала:

— Хочешь, чтобы тебе поменяли простыни, плати. Или пользуйся судном. Если оно у тебя есть, разумеется. Барбара сыта по горло всеми этими безобразиями, так что она сама посоветовала мне ложиться в частную клинику, если со мной что-нибудь случится.