Честь и мужество - [52]

Общество собралось однородное, хотя изо всей дюжины двое уже работали, а остальные учились — кто в школе, кто в ГПТУ. Согласно моде, ребята были в цветных рубахах с подвернутыми манжетами и в обтягивающих зад штанах — клеш начинался от бедра. Кое у кого под распахнутым воротом проглядывали цепочки, а у Серого — он второй год работал на подшипниковом — сверкал выточенный на станке крестик. Девушки тоже нарядились как надо: на них были пронзительных расцветок кофточки, платформы… Все как одна были крашеные: три — в соломенных блондинок, две — в рыжий цвет. И маникюр был у всех, правда, не слишком старательный, кое-где облупившийся, но зато яркий.

Лешка никак не объяснил приятелям, по какому поводу устроил нынче веселье. Парням говорил просто: «Приходи, чувихи клевые будут, понял? И пару пузырьков раздавим, побалдеем. Короче, будет все путем». А о подробностях его никто и не расспрашивал. Он купил шесть бутылок водки и четыре красного, а закусить принес из соседней столовой, где работала Клавдиванна, материна приятельница. В кастрюлю Леша взял рубленых бифштексов с пюре, а в другую — винегрет. Помидорчики, лук, хлеб были дома, а чего еще желать? Не пожрать, а чтобы веселиться собирал Лешка Гусев к себе народ.

Веселье получилось сумбурное: слишком быстро напились, закуска не успела нейтрализовать спиртное, да и мало закусывали Лешкины гости. Сразу же включили музыку, и «Бони М» заставили содрогнуться стены двухкомнатной стандартной квартиры. И, разумеется, соседних квартир. Но до двадцати трех ноль-ноль Лешка «имел право», пусть только сунутся…

Гусев за столом вел себя по-хозяйски: покрикивал, чтоб наливали, подсовывал Надьке винегрет, то и дело бегал к магнитофону, убавлял и прибавлял звук. Однако когда все вылезли из-за стола и стали танцевать, он уже не в силах был овладеть ситуацией. На него просто перестали обращать внимание, к чему, в общем-то, ему было не привыкать. Сегодняшнее пренебрежение задевало его. В конце-то концов, «бухали» на его деньги. А главное — Надька. Она гордилась своей новой юбкой — по моде удлиненной и узкой, в которой, если б не разрез спереди, не то что танцевать, но ступить было бы трудно. И была польщена вниманием, какое ей оказывал Серый, самый старший в этой компании. Она вертелась вокруг него, будто пристегнутая, а тот показывал класс: присев и откинув тело назад, раскачивался под музыку в такт и не в такт. Его длинное лицо было серьезным, словно делал Серый какую-то трудную работу, из-под короткой челки на лоб стекали струйки пота, волосы, слипшиеся в сосульки, били по щекам и шее.

Лешка танцевал скверно — почему-то локти его двигались беспорядочно, вне связи с ногами, и даже водка не придала ему уверенности. Он сунулся было в гущу прыгающих и раскачивающихся друзей, но почти тотчас был отторгнут и оказался прижатым к столу. Тогда он взял чей-то стакан, налил на три четверти водки и, содрогаясь, выпил. Хотел всю, но получилось глотка три, потому что закашлялся.

— Ну, Лешка, молоток, — крикнул Серый, продолжая вихляться.

— Пошел ты в натуре… — выдавил Лешка и сел на стул возле Вики из ГПТУ. То ли устала она, то ли обидело ее что-то, но девушка сидела боком, упершись подбородком в спинку стула, и исподлобья смотрела на танцующих. Они с Таней были подружки не разлей вода, одевались всегда одинаково и выкрасились в один цвет, такой розоватый. Но до чего же были они не похожи одна на другую! Гибкая, шустрая, плоская, как доска, похохатывающая Танька и плотная губастенькая Вика, тугодумка, но старательная, почти всегда спокойная, но при случае способная так отшить, что потом обходить ее будешь за квартал.

Никогда раньше Леша не симпатизировал этой девчонке, а сейчас вдруг — обида и водка, что ли, ударили — показалась она ему вполне стоящей подругой. «Деловая такая, — думал он, стараясь держать голову прямо, — чувиха что надо… Ну ее, Надьку…» Довольно долго они в упор смотрели на танцующих.

— А ты чего? — спросил наконец Леша.

— Чего?

— Иди, танцуй, — мотнул головой Леша, и ему вдруг стало ужасно горько, что она вот возьмет и пойдет.

— А ну их…

Она так решительно вскинула подбородок, что маленькое лезвие на цепочке легло поперек шеи.

— Смотри обрежешься, — показал на него Леша.

— Не… Не настоящее, — отмахнулась девушка.

— Мани… мани… мани… — тоненько тянула Танька вместе с «АББой». Витька Иленкин, подражая Серому, тоже попробовал покачаться в танце с присядом, но упал под хохот и визг на ноги Надьке.

— Ты, козел! — крикнул Серый. — Нос оторву!

— Сам он козел, — сказала сердито Вика. — И Надька твоя козлиха.

— Точно, — с готовностью подхватил Лешка и хотел было ударить кулаком по спинке стула, но промахнулся, чуть не свалился сам. — Хочешь, с тобой ходить буду?

— В училище-то? — захохотала Вика.

— Н-нет… — Лешка засопел. — В кино… На танцы… Везде…

— Давай, — просто сказала Вика. — Зря ты гулянку-то устроил. Ишь, денег сколько гробанул. На мороженое небось не осталось.

— Не боись, — пьяно ухмыльнулся Леша. — Я перевод, поняла, получил. Хочешь, я тебе подарю чегой-то? Получше твоей бритвочки.

— Покажи! — В маленьких зрачках зажегся огонек.