Честь - [50]

Финли было очень горько думать об этом, поэтому он всеми силами старался отгонять от себя подобные мысли.

Если б он знал, сколько пришлось Евангелине постараться ради него! Всякий раз, глядя ему в глаза, она читала в них все большее отчаяние и боялась, что рано или поздно оно может достичь опасной отметки. Боялась, что, если Финли не найдет себе применения в новой жизни, не обретет смысла существования, он может покончить с собой. Но и Евангелина не знала, о чем продолжает грезить Финли. А грезил он о том славном времечке, когда в его жилах кипела кровь, когда он мог вонзить во врага острие ножа или хотя бы вздернуть кого-нибудь на виселицу при свете луны. Как просто его душе обрести мир! Достаточно всего лишь вернуться к прошлой жизни.

Взгляд Финли упал на Оуэна Дезсталкера именно тогда, когда тот стоял один. При этом бывшего Железного Гладиатора обуял прежний гнев. Не только любовь заставляла его ходить по земле; сердце столь же сильно горело неистребимой ненавистью. Финли подошел к Дезсталкеру, и Оуэн, обернувшись, приветствовал его легким поклоном. Финли, в свою очередь, также отвесил ему официальный поклон. Подобные формальности необходимо соблюдать всем и каждому. Несмотря на то что Финли и Оуэн сражались по одну сторону баррикад, в общечеловеческом смысле у них было очень мало общего. Оуэн считал Финли бешеным псом, который в любую минуту способен сорваться с цепи и вцепиться в глотку не только врагу, но даже другу. Финли же видел в Оуэне опасного дилетанта, который слишком много воображает. Однако при свидетелях они, как правило, вели себя подчеркнуто вежливо.

– У меня к тебе есть одно дело, – начал Финли.

– Что ж, тогда занимай очередь, – спокойно ответил Оуэн. – В чем дело, Кэмпбелл?

– Дело в Валентине Вольфе. Мне только что стало известно, что ты знал, где он прячется, а мне не сказал. Черт, он уничтожил всю мою Семью!

– Валентин уничтожил очень много Семей. Именно поэтому Парламент послал за ним меня. Тебе это надлежало бы знать, будь ты действительно так хорошо осведомлен. Если последнее время ты был несколько... занят, я тебе помочь ничем не могу.

– Не выводи меня из себя, Дезсталкер!

– А ты, Кэмпбелл, прекрати говорить со мной в таком тоне. Если на то пошло, то у меня к Валентину Вольфу куда больше претензий, чем у тебя. Он уничтожил мою планету.

– Я убью его, – сказал Финли, – а также всех, кто попытается меня остановить. Будь то даже всемогущий Оуэн Дезсталкер.

– Попробуй, – улыбнувшись, спокойно произнес тот.

С этими словами Оуэн развернулся и пошел прочь. Провожая его взглядом, Финли крепко стиснул кулаки. Вдруг кто-то прикоснулся к его руке, и он, пылая яростью, резко обернулся. Перед ним, улыбаясь, стояла Евангелина Шрек. В один миг от его гнева не осталось и следа, и Финли расплылся в счастливой улыбке.

– Я вернулась раньше, – произнесла Евангелина, взяв его за руки, – хотела сделать тебе сюрприз. Но, судя по твоему взгляду, я немного опоздала. Кто на этот раз тебя огорчил?

– О, всего лишь Дезсталкер, – спокойно, словно ни в чем не бывало, ответил он.

Едва Финли осветила ее улыбка и огонек ее глаз, как от прежнего мрачного настроения осталось одно лишь воспоминание. Он заключил Евангелику в свои объятия, прижал к себе, и, казалось, все, что стояло между ними, в этот момент утонуло в море бездонной любви. Возможно, именно так и было. Спустя некоторое время они освободились из объятий и посмотрели друг другу в глаза.

– Господи, как ты прекрасно выглядишь! – воскликнул Финли

На Евангелине было длинное серебряное платье с асимметричным, обнажавшем одно плечо декольте, предоставляющем некоторую возможность полюбоваться ее изящным телосложением. Волосы, не в угоду моде, были коротко острижены. На точеном личике выделялись большие глаза, взгляд которых свидетельствовал о ранимости и в то же время непреклонности. Чем больше Финли на них глядел, тем больше наполнялся решимостью защищать свою возлюбленную от всех опасностей и жестокостей мира. В ней был весь смысл его жизни. Исключительно ради нее текла кровь в его жилах и билось в груди его сердце. Когда ее не было рядом, случалось, Финли забывал об этом. Но, стоило ей вернуться, как он просыпался от кошмарного сна и вновь возвращался к жизни.

– Вид у тебя... супермодный, – произнесла Евангелина. – Если добавить тебе чуть больше красок, все остальные померкнут на твоем фоне.

– Приходится одеваться сообразно случаю, – заметил Финли, – хотя изысканность нынче не в почете. Что бы ты сказала, если бы увидела мой гардероб в те времена, когда я претендовал на роль одного из законодателей стиля и постоянно пребывал на передовом фронте моды?

– Я видела голограммы, и они до сих пор стоят у меня перед глазами. Итак, что же тебя разъярило? Надеюсь, не то, что Клан Кэмпбеллов возглавил Роберт?

– О нет. Пусть Роберт будет Кэмпбеллом, если ему так хочется. Он справится гораздо лучше меня. Сейчас, когда Семьи вступают в новый мир, им нужен тот, кто сможет вывести их из кризиса. А для этой роли Роберт подходит куда больше, чем я. И вообще он славный парень, этот Роберт. Думаю, один из немногих сражавшихся за Империю, которых до сих пор чтят как героев. Он тот, кто последним уходил с тонущего корабля, кто защищал Империю, несмотря на значительный перевес сил противника. Возможно, этот образ поможет ему возродить нашу Семью. Сделать ее такой, какой она была до того, как ее истребил Валентин.