Чешежопица. Очерки тюремных нравов - [22]

Бескрылые клопы отличные парашютисты и спускаются на человека в любом месте. Кусают они больно, спина опухает, начинается зуд. Перед какой-нибудь комиссией администрация приказывает чистить стены от надавов, в камерах, покрытых шубой, это невозможно, а гладкие стены чистят так: берут доминушки и ими соскабливают наплывы размазанных клопяных тел. При этой операции все покрывается красной известковой пылью, люди чихают, задыхаются, проклинают тюремное начальство, только не клопов. Зэки уверены, что клопы живут до 500 лет и уже одним этим вызывают к себе уважение — кусали еще узников Ивана Грозного, Петра, Сталина и сейчас то же самое творят. Не разрешается убивать тараканов и пауков — они хозяева хаты. Самые крупные величаются паханами, вождями, генсеками, а то и по имени — вон вышел Фидель Кастро — черный таракан, паук Хомейни уполз под толкан. Могут отлупить за убийство такого «вождя». В Новосибирской тюрьме тараканов заставили соревноваться с клопами, вшами, пауками. Высушенных тараканов курят, их также пьют. Это на спор, при проигрывании. Набрать кружку тараканов непросто, их хоть и много, но они шустрые, как цыгане, и посуда наполняется ими за месяц а то и два. Пьют глотками, поперхиваясь, жевать не полагается. К мухам в камерах отношение не особо положительное — спать мешают; в карцерах, наоборот, их любят. Мухи изображают самолеты, за которыми в одиночестве интересно наблюдать. Иногда устраивают игры имени Валерия Чкалова или Полины Осипенко. Выбирают муху и гоняют, не давая возможности сесть, время засекают, и так до тех пор, пока обессиленная муха не упадет замертво. Чтобы муха долго продержалась, советуют накормить ее кровью клопа, смешанной с сахаром, и продержать с такой пищей парочку суток в темноте спичечного коробка. Такие мухи становятся чемпионами. Мухами играют на курево, сахар, конфеты.

Пауки — объект особой заботы. Их очень уважают за всеобщую проникаемость. Живут они везде — в камерах, карцерах, смертных коридорах, провожая зэка по вышак. У пауков многому можно научиться и наблюдать за ними не надоедает. Особенно, как они ловят мошек, мух, маленьких тараканчиков. Они очень быстро растут. Их можно вызывать на подсвистывание. Они доверчивы. Ждешь, бывало, в карцере часами, когда же, наконец, появится молодец из укрытия. Называешь его добрым именем, самым любимым именем друга. Вот, наконец, появился Иннокентий, притаился. Он тоже может ждать часами — стоять на вассаре. Паутина — чудо природы, в лучах, попадающих в карцер случайно, искрится, а какое сложное переплетение нитей! Забава, которая сразу отвлечет от мрачных мыслей и прилипчивых дум — наблюдать, как вошь перебирается по паутине. Вшей пауки не трогают. Сначала вошь пробует ползти, но запутывается в паутинных узлах и тут начинает акробатические номера выкидывать. Она кувыркается, как дельфины в гонолулском океанариуме, выпендривается, как Олег Попов на арене. Потеха, одним словом. Паук тоже наблюдает и, пожалуй, усмехается.

Мокриц и слезневидок хоть полагается тоже не убивать, но их не любят. В них воплощение подлинного тупоумия, уж больно скользкие, гадкие, как лысый хуй с прищуром городской следователь Леня Соловьев. Ни на что не годные, пусть себе живут и смердят в мокрых туалетах.

Мышки — еще одна отрада. Их в тюрьме много. Ловят их обычно шахматными досками. На доску кладут хлебца с сахаром, делают подпорку из карандаша, к которой привязывают нитку, и наблюдают. Надо тихо сидеть и за ночь можно парочку запросто поймать. Затем кому-нибудь в сидор положить, в узел с продуктами, спящему черту или пидору засунуть под одеяло. Можно и в сапоги, некоторые зэки их боятся и подпрыгивают в ужасе. С мышками можно играть. Их не убивают, а играют долго, пока кто-нибудь не скажет: «Садисты, подумайте, у мышки есть все же детки, подружки». И ее отпускают восвояси.

Крысы. Это вроде тоже зэки, умные. О них рассказы ходят всякие: и жуткие, и добрые. Жуткие — когда крыс много, они голодные. При всеобщем голоде крысы грызут трупы, начиная с ушей и носов. Крысы очень ловкие, верткие — лазят по канализационным трубам, толканам, унитазам. Часто там погибают, устраивая потопы в камерах. Вылезают мокрые. Позавидовать можно — настоящие воры.

Вам непременно расскажут о том, как один зэк поймал в карцере крысу, кормил ее, расчесывал, берег от ментов, а потом стал с ней передавать в другие карцеры и камеры ксивы, привязывая их к лапкам. Был в курсе всех тюремных дел. Она даже спала с ним иногда, прижавшись к груди. Многих выручила и предупредила. И вот однажды исчезла Королева. Зэки загрустили, думали, что менты прихлопнули. Судачили: «В капкан попасться не должна, она умница, берет пищу только из рук, отравить поэтому не могли, ментов различает по походке». Что же все-таки произошло? Однажды спит зэк и чувствует, что кто-то по его телу ползает. Приоткрыл глаза — на груди сидит Королева с детишками, крысятами. Пришла, не пропала.

Самые невероятные истории рассказывают о крысах. Они, оказывается, очень ловко деньги воруют и из хрустящих бумажек делают гнезда. При этом изображение Ленина на деньгах обгрызают, что-то он им не нравится. Обожают собирать зеленые трешки и коричневые рубли. Воруют по выбору украшения, серебряные и золотые цепочки, кулоны и даже куриные яйца. Три крысы-подруги подползают к яйцу, одна сверху захватывает его лапами, прижимая к животу и опрокидывается на спину, две другие берут ее зубами за хвост и тащат против шерсти в норы. Сотни яиц похищают за ночь, работая целыми коллективами. По повериям как только в тюрьме появится крысиный король — три и более крысы, сросшиеся хвостами, так жди, что «хозяин» скоро дуба врежет, или сам коньки отбросит, или его братва примочит. Королем таких крыс называют потому, что они передвигаются с трудом, как сиамские близнецы, садясь на других крыс. У всех тогда появляется веселое настроение, начальника перестают бояться. Он, гад, и не подозревает, что зэки знают о том, что его песенка в этом мире уже спета. В лагерях Карельской и Коми АССР, Урала и Сибири ходит много рассказов о медведях, которые помогают и выручают зэков, на лесные деляны приносят мед, оленину, давят незаметно сторожевых собак. Некоторые зэки, сказывают, имели медведиц-любовниц, а зэчки — мишек-ухажеров. Медведицы — это женщины, только в шубах. Разденешь такую — настоящая белокожая мадам. Мишки — парни обходительные. Медведи питают органическое отвращение к колючей проволоке и всякого рода лагерным заборам. Белые мишки в одном из Чаунских лагерей на Чукотке за ночь все вышки вокруг лагеря пораскидали, наведя панику на ментов-охранников, те с перепугу автоматы побросали, наложили в штаны и остались заиками до конца дней. Мишки повалили забор, проникли в зону и сразу в ларь, давай выкидывать зэкам продукты.