Червонные сабли - [92]

- Как же нам не учиться, ребята? - волнуясь, сказала Оля воронежская. - У нас полстраны неграмотных. Вы только подумайте, какая это беда, если многие комсомольцы не смогут даже прочитать сегодняшнюю речь Владимира Ильича.

Ленька и Ваня Гармаш поотстали, но слышали крики спорящих. Ваня в поломанных очках плохо видел, оступался в лужи, и надо было ему помочь. Впрочем, у них шел свой хороший разговор.

- Знаешь, какое слово я взял: у Ленина? - сказал Ваня. - Слово - борьба!

- А я другое - Коммуна!

- Борьба все объединяет, а Коммуна - ее цель. Сейчас бьемся на фронтах, потом возьмем в руки молот. И все это - борьба!

- Слышишь, как ребята спорят? - спросил Ленька.

- Слышу. Только, по-моему, Яша не понял речи Ленина. Ведь сказано не просто «учиться», а «учиться коммунизму!». А учиться коммунизму - значит строить его.

- А я знаешь как понял слова Ленина? - спросил Ленька. - Нужно из себя делать коммуниста: чтобы не было в душе зависти, жадности, чтобы не обманывать людей и не жить за чужой счет...

- Это верно, - сказал Ваня. - В человеке еще много сидит разной мерзости - наследство старого мира.

Шли два друга - два побратима, забыв о том, что голодны, что ноги промокли и можно заблудиться ночью в бесконечных переулках огромного города.

Повернули за угол и увидели знакомый, ставший родным Третий Дом Советов. Он сиял огнями во тьме и был похож на сказочный корабль, что плыл в будущее, о котором так ярко говорил Ленин...

Глава шестнадцатая. КОММУНАРЫ ПРОЩАЮТСЯ

Ты, моряк, уедешь в сине море

Меня оставишь в сильном горе,

А я буду плакать и рыдать,

Тебя, моряк мой, вспоминать.

1

Комсомольцы подошли к общежитию Третьего Дома Советов. Макарка сказал угрюмо:

- Спорим, спорим, а кишки марш играют.

- Терпи до утра... - засмеялся Яша Пожарник.

Но делегатов ждали, и столы были накрыты. На тарелках лежала вобла и по кусочку колотого рафинада. Девушки-официантки разносили пшенную кашу с подсолнечным маслом.

Комсомольцы объединялись в группы, сдвигая столы, подшучивали друг над другом:

- Эй, начетчики, идите к нам!

- Не пойдем, зубрежники! У нас здесь веселей...

- И каши больше дают...

В одном конце просторной столовой звучали песни, в другом слышались говор, смех.

Митя Азаров переходил от одного стола к другому, спорил, шутил. Потом вернулся к своим и, увидев присмиревшего Гаро, решил раззадорить его:

- А ну, Гаро, скажи, есть на Кавказе реки?

- Есть! - ответил Гаро, чувствуя, что последует новый каверзный вопрос.

- Небось мелкие речки: воробью по колено, а?

- Волгу знаешь? - спросил Гаро.

- Еще бы...

- В десять раз больше.

Ребята рассмеялись, а Митя не отставал:

- А вобла в речках водится?

- Конечно.

- Большая?

- Кит знаешь? - спросил Гаро.

- В десять раз больше! - весело закричали комсомольцы.

- Погоди, - не унимался Митя, - А пчелы на Кавказе есть?

- Есть! - отвечал Гаро, чувствуя, что в шутливом состязании берет верх.

- Большие пчелы?

- Корова знаешь?

Все покатились со смеху, и послышались возгласы: «В десять раз больше!»

- Как же они в улей влезают? - спросил Яша, чем вызвал новый взрыв смеха.

- Пищит, а лезет!..

После ужина разошлись по этажам. В комнате коммунаров собралось так много народу, что негде было сесть. Пришло немало девушек, а среди них Надя и Оля воронежская. Оля набила мозоли на пальцах, трижды переписав из своего блокнота для неграмотных делегатов конспект речи Ленина. Ленька тоже пристроился на тумбочке и сам переписывал из тетрадки Оли то, что не успел запомнить. Комсомольцы навалились на переписчиков, смотрели, как они быстро орудуют карандашами.

Какое-то время в комнате было тихо, хотя комсомольцам хотелось говорить и говорить - речь Ленина взволновала всех, заставляла думать.

Яша Пожарник первым уловил общее настроение, взял стеклянную пробку и постучал по графину.

- Съезд продолжается, - объявил он громко. - Слово предоставляется казначею Макарке, который расскажет, как долетают до нас «волны мировой революции»...

Никто не отозвался на шутку: ребята были серьезными, точно и в самом деле собрались решать съездовские дела.

- Братва! - сказал Митя Азаров, усаживая Яшу Пожарника и продолжая начатый на улице спор. - По-моему, самое главное из всех видов учебы - политическое образование. Многие обуржуазились - ноют, брюзжат: мол, надоела политграмота, мы все знаем. Только если человек неграмотен, он аполитичен. А это как раз и нужно буржуазии. Ей хорошо, если народ забит, неграмотен - лопухов легче обманывать и угнетать.

- Я же говорил, что он начетчик!.. - послышался чей-то насмешливый возглас.

- Заткните этот голос из бездны... - отпарировал Митя и продолжал: - Мы хорошо знаем, что буржуазия больше всего боится политического прозрения народа! Да и коммунистов ненавидит за их политическую зоркость. Почему Запад отстал от нас? Потому что там укоренилось мещанство, мелкособственнический дух и конечно же аполитичность...

- Мещанство - тоже политика! - сказал Ваня Гармаш.

Азаров, ободренный репликой, убежденно заключил:

- Неграмотность беспартийного - беда, а коммуниста - позор!

- Ну хорошо, - сказал матрос, снял бескозырку с ленточками, положил ее на стол и прихлопнул ладонью: - Хорошо. Давайте сложим оружие, штыки в землю и сядем за парты учиться - аз, буки, веди, глаголе, ер-еры, упал с горы... А тут придет Врангель, налетит Пилсудский, пожалуют японцы с Дальнего Востока, а с ними американцы...