Червонные сабли - [23]

Шрифт
Интервал

«Что же ты, Городовиков, плохо смотришь или, может, заметил кого?» - «Никак нет, ваше благородие, никого не поймал». - «Черт знает что творится! Следи лучше, Городовиков, награду обещаю!». - «Так точно, ваше благородие, буду следить». - «Как поймаешь, веди ко мне!» - «Приведу, ваше благородие». - «Я с этого бунтовщика шкуру спущу». - «Так точно, спустите, ваше благородие». - «Иди». - «Слушаюсь». Я крутанулся по всем правилам и... пошел к своему другу, кузнецу дяде Мише, за листовками... Надо же было услужить царю-батюшке...

Долго не умолкал в вагоне веселый смех.

За окном бежали поля. Солнце заглядывало в окна вагона, а когда, поезд делал крутой поворот, опять исчезало. Вдруг бойцы припали к окнам - увидали черную пирамиду в открытой степи.

- Что за гора? Вот так чудо! Леньку позовите.

- Террикон шахты, - объяснил Ленька, стоявший сзади. - Пустая порода - по-народному называется глей.

- Как же ты жил здесь, бедняга? - подковырнул товарища Сергей. - Ни единого деревца.

- Ничего ты в красоте не понимаешь, - обиделся Ленька и подошел к Городовикову. - К Юзовке подъезжаем, товарищ командарм.

- Вижу.

- Конь Валетка меня ждет, сильно ученый. Можно съездить за ним? Город наш от станции в семи верстах, и я мигом прискачу.

- Отпустим, Ефим Афанасьевич?

- За верность боевому другу-коню надо отпустить.

Поезд затормозил, и никто не заметил, когда Ленька спрыгнул с подножки и куда-то исчез.


2

Станция Юзово - островок в степи, пропахший жужелицей и мазутом. Низкий кирпичный вокзал с деревянным перроном. Под ногами хрустят крошки угля. Постройки черны от копоти, а на все четыре стороны раскинулась полынная степь с цветами донника, шипшины и молочая. В поселке белые хаты, обсаженные вишнями, сливами, кисличной. На горизонте в сиреневой дымке - заводские трубы: там Юзовка.

Не слышно в степи гудков, зовущих на смену рабочих.

Заросли бурьяном дороги к шахтам. Голод, тиф и холера гуляли по рудникам.

Однако люди не теряли веры, надеялись: придет жизнь, за которую столько пролито крови. Воспрянет духом рабочая Республика, и застучат молотки, запоют над степью гудки, заколосится на нивах пшеница.

Но вот грянула новая беда. И опять забурлил рабочий Донбасс, запестрели на заборах воззвания и призывы к бою:


ОТЕЧЕСТВО В ОПАСНОСТИ!
ЮНЫЕ ШАХТЕРЫ! КРАСНАЯ МОЛОДЕЖЬ!
ВРАНГЕЛЬ ТЯНЕТ СВОИ КРОВАВЫЕ
ГРЯЗНЫЕ РУКИ
К НАШЕМУ ЗОЛОТУ - ДОНЕЦКОМУ УГЛЮ.
МОЛОДЕЖЬ ДОНБАССА ОТСЕЧЕТ
ЗАХВАТИСТЫЕ РУКИ,
РАЗДАВИТ ГАДИНУ!
ЖЕЛЕЗНОЙ СТЕНОЙ СТАНЕМ
НА ЗАЩИТУ РЕВОЛЮЦИИ!
КРАСНАЯ МОЛОДЕЖЬ,
ВПЕРЕД, НА ЗАЩИТУ РОДНОГО ДОНБАССА!

Со всех уголков шахтерского края: из Енакиева, Макеевки, Иловайска - шли комсомольцы. Комиссия по мобилизации работала день и ночь. Приходилось сдерживать порыв, чтобы не допустить оголения ячеек, но добровольцев было столько, что остановить их не могли. Особенно бунтовали подростки, они требовали отправки на фронт. Некоторые пускались на хитрость: прибавляли себе года. Другие грозились пожаловаться самому Ленину, а третьи, самые деловые, помогали заводским рабочим собирать бронепоезд.

Именно в эти напряженные дни город облетела весть: на станцию Юзово прибыл эшелон буденновцев.

Со всех сторон повалил на станцию народ. Обгоняя друг друга, бежали ребятишки, спешили женщины с кошелками, старушки с узелками, несли скромные угощения: кто стакан козьего молока, кто кулек вишен, кто узвару в кастрюле или горячих галушек из житной муки. Юзовские рабочие пришли с плакатами и лозунгами, комсомольцы принесли красное знамя - подарок славным буденновцам. На маленькой степной станции стало тесно от людей. Задние поднимались на носки, глядели поверх голов:

- А где Буденный?

- Что ты, не видишь, вон с биноклем стоит.

- Это не Буденный.

- Знаешь ты много...

Красноармейцев угощали вишнями, совали в карманы кукурузу, сваренную в соленой воде. Ребятишки рассматривали диковинный паровоз - новенький от свежей покраски, с надписями и красной звездой. На тендере во весь рост нарисованы рабочий и крестьянин. У рабочего молот в руке. Крестьянин с острой косой. Стоят в обнимку, как два брата. Силища!

Весь буденновский эшелон был разукрашенный и праздничный. На вагонах - красные флажки, боевые призывы, карикатуры.

У многих бойцов шашки через плечо, шпоры позвякивают. Шум, говор... Женщины расстилают прямо на земле чистые рушники, расшитые петухами, - угощайтесь, герои!

Командарму и Щаденко досталась кастрюля с галушками. Они, весело подмигивая друг другу, черпали ложками горячие и вкусные галушки. Добрая женщина смотрела на них и повторяла с улыбкой:

- Ешьте, сыночки, ешьте, родненькие. Вы наши спасители и защитники. - Женщина неожиданно заплакала, закачалась: - Бачите, кажут, що Врангель Жлобу порубал. А там же сынки наши. У меня четверо у Червонной Армии воюют. Кажуть, белогвардейцы детей штыками колют, хиба ж так можно робить!

- Доберемся, мамаша, до того Врангелюки. Придется ему самому испробовать красноармейской сабли, - успокаивал женщину Щаденко.

На станции открылся митинг. Военный комиссар Юзовки, бывший механик Сиротка, потрясал рукой, сжатой в кулак, и громко говорил:

- Товарищи рабочие, а также славные герои буденновцы! Сейчас, когда мировая революция близка к победе и господствующие классы мечутся в страхе, хищные вороны последнего барона Врангеля рвут нашу пролетарскую землю!..


Еще от автора Леонид Михайлович Жариков
Пашка Огонь

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Повесть о суровом друге

Известная повесть о рабочем подростке, о молодых борцах революции на юге России.


Судьба Илюши Барабанова

Дорогой друг!Перед тобой третья, заключительная книга трилогии о революции писателя Леонида Жарикова.Если в первых двух книгах — «Повесть о суровом друге» и «Червонные сабли» — перед тобой проходили вдохновенные события революционной поры, то здесь, в повести «Судьба Илюши Барабанова», автор рассказывает о том, в какой жестокой борьбе рождалась первая в мире Республика Труда, как было трудно утвердить власть рабочего класса.В образах двух братьев — Илюши и Вани Барабановых, героев этой повести, отражена судьба тех первых комсомольцев, чьей кровью и жертвами победно утверждена на земле власть трудящегося человека — Советская власть.


Флаги над городом

Рассказ «Флаги над городом» — отрывок из книги Л. Жарикова «Повесть о суровом друге». Этот отрывок посвящён событиям первых дней после установления Советской власти в Донбассе: открытию школы, первому дню занятий, началу строительства новой жизни.


Последняя ночь

«Последняя ночь» — это рассказ о событиях гражданской войны в Донбассе. В нем писатель Леонид Михайлович Жариков, сам уроженец шахтерского края, рассказывает о подвиге двух мальчиков, об их храбрости, беспредельной преданности и любви к Родине и Советской Армии, о том, как они помогали отцам и братьям в борьбе с белогвардейцами.Для младшего и среднего возраста.


Рассказы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Деды и прадеды

Роман Дмитрия Конаныхина «Деды и прадеды» открывает цикл книг о «крови, поте и слезах», надеждах, тяжёлом труде и счастье простых людей. Федеральная Горьковская литературная премия в номинации «Русская жизнь» за связь поколений и развитие традиций русского эпического романа (2016 г.)


Испорченная кровь

Роман «Испорченная кровь» — третья часть эпопеи Владимира Неффа об исторических судьбах чешской буржуазии. В романе, время действия которого датируется 1880–1890 годами, писатель подводит некоторые итоги пройденного его героями пути. Так, гибнет Недобыл — наиболее яркий представитель некогда могущественной чешской буржуазии. Переживает агонию и когда-то процветавшая фирма коммерсанта Борна. Кончает самоубийством старший сын этого видного «патриота» — Миша, ставший полицейским доносчиком и шпионом; в семье Борна, так же как и в семье Недобыла, ощутимо дает себя знать распад, вырождение.


На всю жизнь

Аннотация отсутствует Сборник рассказов о В.И. Ленине.


Апельсин потерянного солнца

Роман «Апельсин потерянного солнца» известного прозаика и профессионального журналиста Ашота Бегларяна не только о Великой Отечественной войне, в которой участвовал и, увы, пропал без вести дед автора по отцовской линии Сантур Джалалович Бегларян. Сам автор пережил три войны, развязанные в конце 20-го и начале 21-го веков против его родины — Нагорного Карабаха, борющегося за своё достойное место под солнцем. Ашот Бегларян с глубокой философичностью и тонким психологизмом размышляет над проблемами войны и мира в планетарном масштабе и, в частности, в неспокойном закавказском регионе.


Гамлет XVIII века

Сюжетная линия романа «Гамлет XVIII века» развивается вокруг таинственной смерти князя Радовича. Сын князя Денис, повзрослев, заподозрил, что соучастниками в убийстве отца могли быть мать и ее любовник, Действие развивается во времена правления Павла I, который увидел в молодом князе честную, благородную душу, поддержал его и взял на придворную службу.Книга представляет интерес для широкого круга читателей.


Северная столица

В 1977 году вышел в свет роман Льва Дугина «Лицей», в котором писатель воссоздал образ А. С. Пушкина в последний год его лицейской жизни. Роман «Северная столица» служит непосредственным продолжением «Лицея». Действие новой книги происходит в 1817 – 1820 годах, вплоть до южной ссылки поэта. Пушкин предстает перед нами в окружении многочисленных друзей, в круговороте общественной жизни России начала 20-х годов XIX века, в преддверии движения декабристов.