Червивое яблоко - [96]

Уильям Фенвик из компании Fenwick&West был тем адвокатом, к услугам которого Стив прибегнул, чтобы провести быструю проверку и внести изменения в свидетельство о рождении Лизы. Хотя Фенвик специализируется на работе с корпорациями, он сделал одолжение для Стива, поскольку они сотрудничали в те времена, когда нужно было урегулировать ситуацию с моей беременностью и Лизой. Фенвик позвонил мне, представился и сказал, что у него есть несколько вопросов, чтобы уточнить кое-какие факты для оформления свидетельства о рождении. Еще он сказал: «У вас необыкновенно красивая и восхитительная дочка. И вы проделали прекрасную работу по ее воспитанию». Я сдержанно ответила: «Благодарю вас», так как не нуждалась в комплиментах от людей, подобных ему. Я знала, что у меня красивая и восхитительная дочка. И я знала, что была хорошей матерью. Но я озадачилась: как он познакомился с Лизой без моего ведома?

Когда Фенвик задал свои вопросы, я захотела выведать у него кое-что. Много лет назад я решила, что если возникнет шанс пообщаться с кем-то из тех мужчин, что были рядом со Стивом в момент появления Лизы, я им воспользуюсь. «Почему вы, мистер Фенвик, как более взрослый мужчина, не посоветовали Стиву лучше относиться ко мне и Лизе на начальном этапе?» Я добавила также: «Стив был молод, ему требовался совет от более опытных, взрослых мужчин. Почему вы ему ничего не сказали, чтобы помочь вырасти и взять на себя необходимую ответственность?» Уильям Фенвик сказал: когда он узнал, что цвет глаз Лизы – карий, он переговорил со Стивом, чтобы тот просто признал свое отцовство. Он заявил, что гордится тем, что сделал хорошее дело, и именно поэтому Стив попросил его уладить все юридические вопросы, связанные со свидетельством о рождении. Я знала, на что он намекал. Крис, с которым я познакомилась на ранчо Дювенек, был единственным человеком, кого Стив мог иметь в виду как цель по перекладыванию своих отцовских обязательств. У Криса были голубые глаза, так что Фенвик оказал Стиву услугу, призвав того взять на себя ответственность.

Аккуратно я спросила о том празднике в Apple, когда адвокаты после размещения акций компании на бирже праздновали, насколько незначительным бременем в плане алиментов отделался Стив. Я рассказала ему о беседе с женщиной в кафе. Я была уверена, что он участвовал в том собрании. Фенвик казался озадаченным, в его голосе слышался шок, когда он ответил: «Я никогда не был на подобной встрече. И я также никогда бы не стал праздновать такую вещь». Я слышала искренность в его голосе. Я поверила ему.

Тем не менее, думая, что мне больше не представится шанс побеседовать с ним, я пошла дальше: «Мистер Фенвик, вы действительно думаете, что 500 долларов в месяц являлись достаточной суммой, чтобы вырастить ребенка, не говоря уже о том, чтобы вырастить ребенка Стива Джобса?» Он парировал: «Вы могли бы нанять себе адвоката!» Он говорил быстро, резко, твердо и в оборонительной манере, и я поняла, что наступила ему на больную мозоль. На меня нахлынули беспокойные мысли, я не могла в них быстро разобраться и вскоре закончила разговор.

Возможно, Уильям Фенвик верит, что закон наделяет всех равными правами и что молодая мать-одиночка могла быть ровней Стиву и всем тем денежным интересам, что его окружали. Но это был не тот случай. Советники Стива подвели также и его. Я хочу узнать у всех тех мужчин, которые думали, что они проделали хорошую работу, защищая Стива, был ли смысл удерживать его в инфантильном состоянии? И даже сегодня я спрашиваю: как мне реагировать на это? Что даст мне силу и добродетель перед лицом такого бессмысленного, расточительного, предательского сговора в борьбе за власть и высокую должность, когда меня преследуют воспоминания о бедности и нехватке самого необходимого?

* * *

В один прекрасный день в 1980 году, когда факт отцовства был установлен и Стив автоматически ежемесячно переводил на мой счет деньги, он как гром среди ясного неба заявился ко мне в дом на Оак-Гроув, чтобы поговорить с Лизой. Ей еще не было трех лет. Он сел с нами на полу и гордо заявил Лизе: «Я твой отец». Почти как в фильме «Звездные войны», когда Дарт Вейдер заявляет, что он – отец Люка. Стив ждал ее отклика с широкой, слегка неискренней улыбкой. Я знала, что он пытается сделать благое дело, и наблюдала, не зная, как помочь. Лиза понятия не имела, о чем он говорит, и я была сбита с толку его положением. Блудный отец, заявившийся домой. «Та-да, а вот и я!» и «Вот так я выгляжу». «Это я!!!» Он буквально говорил: «Я один из наиболее важных людей в твоей жизни».

Я смотрела то на Лизу, то на Стива и вдруг осознала, какой глупой я была. Передо мной стоял гений мирового масштаба и полный деревенский дурак. Этот человек не обладал даже основами эмоциональной осознанности, не говоря о настоящей совести. Он был лишь каким-то пустым теоретиком.

В процессе общения с Лизой Стив предстал в образе большого, яркого, блестящего воздушного шара, который легко лопался и улетал, поскольку, если кто-то произносил не то слово, он мог просто взять и выйти. Он не терпел ничего, если окружающая обстановка не подходила ему. Я горевала, видя, как Лиза, отважная и скромная, прислушивается к нему и кротко смотрит. Она знала лишь несколько слов и понятия не имела, кто был этот «Мистер Праздничные Штанишки». Он не смотрел с изумлением на нее и не спрашивал: «Привет, малышка, как тебя зовут? Ты такая милая! Дай мне взглянуть на твои прекрасные маленькие пальчики. Какая у тебя любимая игрушка?» У меня голова шла кругом: его поведение было настолько нелепым, что я не знала, как ему помочь.