Червивое яблоко - [106]
Поэтому и из-за того, что положение наших с Лизой дел заметно улучшилось, я решила подать заявление о приеме в Арт-центр. Вместе с Лизой я съездила в Пасадену, чтобы пройти собеседование и показать им портфолио. Через два месяца мне сообщили, что я принята. Диплом Арт-центра давал карт-бланш для проведения со мной собеседования или получения хорошей работы в любой из ведущих дизайнерских компаний в стране. Стив присылал мне около 2500 долларов в месяц, и я подумала, что с учетом студенческой ссуды у меня все может выйти. Я наконец-то могла получить шанс на успех в своей жизни.
Однако Стив умолял меня не переезжать так далеко. Он сказал: «Пожалуйста, не забирай у меня Лизу. Мне очень хочется постоянно ее видеть». Он не устраивал истерик, просто настойчиво стоял на своем. Он поднимал эту тему всякий раз, когда мы с ним встречались. В итоге его многократные призывы и тот факт, что в университете меня предупредили, что придется работать восемьдесят часов в неделю, опустили меня с небес на землю. Я не могла подвергнуть свою дочь таким тяжелым испытаниям.
Я всегда уделяла много внимания Лизе. Оно помогало ей расцветать. Не знаю, все ли дети требуют к себе повышенного внимания, как она, или же Лиза оказалась особенной, но я решила, что оставлять ее с нянями или в школе на длительное время было бы неправильно. Не я включала ее в свой распорядок дня, а она меня – в свой. В те времена люди говорили, что для того, чтобы родители успешно строили карьеру и уделяли внимание ребенку, главную роль должно играть качество уделенного времени, но я уверена, что в нашем с Лизой случае качество зависело от количества. Может быть, другим удавалось успешно разделять эти две вещи, но мне нет. Так как благополучие Лизы было для меня безусловно самым важным – и оно включало в себя легкий доступ Стива к ней, – я в очередной раз поставила крест на собственных потребностях.
В итоге меня приняли в Калифорнийский колледж искусств в Окленде. Я перезачислила свои оценки из колледжа Футхилл, благодаря чему оказалась на третьем году обучения. Хотя это учебное заведение не могло дать мне ту подготовку, финансовые преимущества и высокий статус, какие бы я могла получить в Арт-центре, я была в восторге, что у меня есть план, который смог угодить всем, пока я строила новый этап своей жизни. Когда я спросила Стива, согласен ли он платить за мое обучение, он сказал мне радостное «да». Стив больше не усложнял вещи, и я любила его за это. Мне казалось, что подобная помощь также шла на пользу ему самому.
Во время первого года после переезда в дом на Ринконаде я захотела, чтобы Лиза пошла в частную школу Нуэва в Хилзборо. Требовалось минут сорок, чтобы добраться до нее и обратно до Пало-Альто. Я настаивала на переводе Лизы, пока у нас со Стивом не разразился серьезный спор: ему казалось, что я не права, продолжая менять места обучения нашей дочери. «Ух ты, – подумала я, – он действительно переживает за нее должным образом. Принято к сведению!» Но Лиза не развивалась в местной общественной школе, и я не могла это так оставить.
Большинство людей верят, что подходящим временем для учебы в частной школе являются последние годы, например старшие классы и колледж. Однако я считаю, что лучше всего вкладываться в развитие ребенка в период раннего детства. Именно в это время сердце и разум детей широко открыты, и именно в этот период у них формируются основы мировоззрения на всю будущую жизнь. (Мне также всегда было интересно, не потому ли люди более охотно вкладываются в высшее образование, поскольку исторически сложилось так, что на этом временном отрезке мужчины берут преподавание на себя.)
У меня сложилось впечатление, что обстановка в общественной школе была призвана способствовать оглуплению детей и преподавателей. Не только с интеллектуальной точки зрения, но и с эмоциональной. Например, дети и преподаватели крайне неохотно смотрели друг другу в глаза, что резко контрастировало с тем, как в вальдорфской школе каждого ребенка первым делом приветствовали рукопожатием и устанавливали с ним прямой, полный нежных чувств визуальный контакт. Лиза становилась безразличной и начала мыслить как все. Мне это очень сильно не нравилось.
Мне хотелось, чтобы дочь училась в школе, где к каждому ребенку существует особый подход. Осознавая, что тот микроклимат, в условиях которого Лиза будет проходить обучение в детстве, неизбежно окажет огромное влияние на ее личные отношения и трудовую жизнь, я продолжала вдалбливать в голову Стива идею о необходимости смены учебного заведения. Мне нужны были деньги, чтобы реализовать ее, и я рассматривала его согласие как прямой путь к достижению своей цели. Я знала, что у меня со Стивом совпадали точки зрения по большему количеству тех же самых творческих и образовательных ценностей, которые должны лежать в основе жизненного пути Лизы. Я надеялась и намеревалась переубедить его.
