Чертухинский балакирь - [56]
- Мельник… не диво ли, Петр Кирилыч, - хитро закинула Мавра, высунувшись из-за печки.
- Долго рассказывать… как-нибудь опосля… да мало кто и поверит…
- Чему ж тут не верить - ведь хвакт! - говорит Аким, расставивши руки.
- Да не то чтобы что, а… так, ежели рассказать все по порядку…
- Расскажи, Петр Кирилыч, - пропела Мавра.
- Кабы не леший… ничего бы не вышло!..
- Ле-еший! - протянул удивленно Аким. - Вот оно что!..
- Только ты, Аким, до поры не болтай… а то, говорит, попадешься на Светлом, враз утоплю!..
- Как был балакирь, так и остался! - говорит Мавра, вынося самовар из-за печки. - У всех людей как у людей, а у тебя все как в прибаутке…
- Плюнь, Петр Кирилыч, у них все так всегда… что-нибудь да неладно: нос есть, соплей нету… сопли есть, нос нехорош!
- Ну ты, складный!..
- Известно, недовольная порода!.. А ты вот что, Петр Кирилыч, скажи… как же это старик-то согласился? В нем ведь дурости этой накачено - на всю волость хватит!..
- Спиридон Емельяныч хороший мужик.
- Куды ж еще лучше: ничего не видя, а уж… архалук на плечи…
- Рукавок вот подплатать только, - говорит заботливо Мавра, щупая на Петре Кирилыче армяк.
Уставила Мавра с самого краю к себе большой самовар, рассадила ребят по лавке кругом, вынула из стола блюдца и кумочки и первому Петру Кирилычу нацедила покрепче:
- Кушай, братец родимый!
- Ну, Мавра, - говорит Петр Кирилыч, первый раз за все время улыбнувшись, - приедешь, смелю мучку, будешь целовать ручку…
- Ох, не оставь, Петр Кирилыч, - ссурьезилась Мавра. - Спиридон всегда намелет наполовину с песком!.. Решето не берет!
Едва успели выпить по чашке, как по всем окнам забарабанили пальцы, словно град пошел; в стекла уставились тесно любопытные лица чертухинских девок и парней: неизвестно откуда вдруг разнеслась по всему Чертухину весть, что Петр Кирилыч невесту нашел.
Кто говорил, что берет он-де у гусенского дьякона, а кто даже и у самого попа Гавриила в тех же Гусенках - у того и у другого был на руках подмоченный товар: у дьякона девку звали "рупь-двадцать-пять" по причине ее весьма чудной хромоногости - идет, словно отсчитывает, а у попа родонула, и от кого родонула, совсем неизвестно… так, говорили бабы, ветром надуло!..
Вот теперь, дескать, Петр Кирилыч и будет мужичить с этой поповской лежалой кутьей.
Про Машу пока и помину никакого не было, видно, и за девку ее никто не считал.
Мавра заметила дозорщиков в окнах, поджала строго губы, встала, словно ее шкнули, и, выпятив слегка выпиравший живот, заспешила к двери. Аким с Петром Кирилычем не шевельнулись.
*****
Мавра вышла на крыльцо и громко, на все село крикнула на холостых:
- Что вам тут, хаплюги, поселки, что ли? Чего прилипли?
Из-за угла вывалили парни, впереди косоротый Максяха, сельский заводила по девкам и дракам, за ними, закрываясь передниками и смущенно улыбаясь, -девки; глаза завистливо горят, по щекам жар пышет, видно, слухи о женитьбе Петра Кирилыча сильно всех разобрали.
- Ну, что, голопятники, пострел вас не возьмет? - еще раз стрельнула Мавра, держась за перильцы.
- Говори, Мавра Силантьевна, кого Петр Кирилыч засватал? - крикнул Максяха.
- Да вам-то что за напасть такая?
- Да у нас тут большой спор зашел из-за этого: кто говорит - на дьяхоновой "рупь-с-четвертаком", кто - на поповой родихе, - голосисто зазвонила из-за девок Дурнуха, вся так в стороны и расплывшись скуластым, засыпанным частыми веснушками лицом.
- Сделай милость, Мавра Силантьевна… У нас так, гляди, до кольев дойдет, - пожимаясь, вторят парни. - Антирес большой имеем.
- Ишь ты!.. Уж знамо не на тебе, дурная харя, - огрызнулась Мавра на Дуньку.
- Как бы не так… А сама на выгоне проходу не давала… Тьфу! -доплюнула Дурнуха к самому крыльцу.
- Из сопли не вырастет конопли!..
- Чего разлезлась, как квашня на боку? - заступился Максяха.
- Не плюй у ворот, где ходит народ. Чего ей, дурному черту, надобно?
- Ладно, ладно, Мавра Силантьевна… Ты уж беспременно нам только изложи, кого Петр Кирилыч берет… а то…
- Што "а то"?..
- …весь дом разнесем!..
- Разнесем, Мавра! - кричат за Максяхой холостые. - Что вы украли, что ли? Эй, разнесем!
- Хаплюжники! - снизила голос Мавра.
"Разнесут ведь, - думает она, - косточки не оставят!.."
Подперла Мавра щеку рукой и, нехотя будто, ответила:
- Спиридон Емельяныча дочку берет.
- Непро-о-мы-ху! - раскатилось в толпе вместе со смехом. - А мы-то сдуру чуть не передрались!..
- Грош да полушка, базарная цена! - пропела Дунька и низко поклонилась Мавре.
- Фуня! - отпалила ей Мавра.
- Ну, коли что. Мавра Силантьевна, - подошел к самому крыльцу Максяха, держа шапку в руках и отводя Дурнуху в сторону, - придем песни петь…
- Не оставьте, милости просим!
Мавра поклонилась в пояс с широкой улыбкой.
- Хмель в пиво, в постель крапива! - визгнула Дурнуха, прячась за девок.
- Милости просим… милости просим! - еще раз Мавра поклонилась и, просиявши во все лицо, вернулась к мужикам в избу.
Холостежь разобрала девок по рукам, всем стадом тронулись на середку, и скоро оттуда под коровий мык и лошадиный топот - пастух гнал по выгону стадо - донеслась до Петра Кирилыча насмешливая песенка:
С каждым годом творчество Сергея Клычкова завоевывает все большее признание читателей. После выпуска первых поэтических сборников «Песни» (1911) и «Потаенный сад» он примыкает к новокрестьянскому направлению, во главе которого были Н. Клюев и С. Есенин. С большим мастерством Клычков разрабатывал мотивы русской песни и сказки. В 1937 году он был незаконно репрессирован, и его самобытная поэзия и проза на многие десятилетия были преданы забвению. В настоящую книгу вошло лучшее из поэтического наследия С. Клычкова.
Проза русского советского писателя С. А. Клычкова (1889- 1940) связана с гоголевской традицией совмещения реального и фантастического планов - это создает в романах "Сахарный немец", "Князь мира" и др. атмосферу гротескно-сказочного быта, в котором действуют его излюбленные герои - одинокие мечтатели, чудаки, правдоискатели.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Проза русского советского писателя С. А. Клычкова (1889- 1940) связана с гоголевской традицией совмещения реального и фантастического планов - это создает в романах "Сахарный немец", "Князь мира" и др. атмосферу гротескно-сказочного быта, в котором действуют его излюбленные герои - одинокие мечтатели, чудаки, правдоискатели.
Михаил Михайлович Пришвин (1873-1954) - русский писатель и публицист, по словам современников, соединивший человека и природу простой сердечной мыслью. В своих путешествиях по Русскому Северу Пришвин знакомился с бытом и речью северян, записывал сказы, передавая их в своеобразной форме путевых очерков. О начале своего писательства Пришвин вспоминает так: "Поездка всего на один месяц в Олонецкую губернию, я написал просто виденное - и вышла книга "В краю непуганых птиц", за которую меня настоящие ученые произвели в этнографы, не представляя даже себе всю глубину моего невежества в этой науке".
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Короткий рассказ от автора «Зеркала для героя». Рассказ из жизни заводской спортивной команды велосипедных гонщиков. Важный разговор накануне городской командной гонки, семейная жизнь, мешающая спорту. Самый молодой член команды, но в то же время капитан маленького и дружного коллектива решает выиграть, несмотря на то, что дома у них бранятся жены, не пускают после сегодняшнего поражения тренироваться, а соседи подзуживают и что надо огород копать, и дочку в пионерский лагерь везти, и надо у домны стоять.
Эмоциональный настрой лирики Мандельштама преисполнен тем, что критики называли «душевной неуютностью». И акцентированная простота повседневных мелочей, из которых он выстраивал свою поэтическую реальность, лишь подчеркивает тоску и беспокойство незаурядного человека, которому выпало на долю жить в «перевернутом мире». В это издание вошли как хорошо знакомые, так и менее известные широкому кругу читателей стихи русского поэта. Оно включает прижизненные поэтические сборники автора («Камень», «Tristia», «Стихи 1921–1925»), стихи 1930–1937 годов, объединенные хронологически, а также стихотворения, не вошедшие в собрания. Помимо стихотворений, в книгу вошли автобиографическая проза и статьи: «Шум времени», «Путешествие в Армению», «Письмо о русской поэзии», «Литературная Москва» и др.
«Это старая история, которая вечно… Впрочем, я должен оговориться: она не только может быть „вечно… новою“, но и не может – я глубоко убежден в этом – даже повториться в наше время…».