Чертовка на выданье - [41]

— Мне тоже, — раздался голос Отважного из корзины.

Пес выскользнул из дома до того, как нагрянул Бриер. Сардиния очень просила взять его с собой, настаивала, что не пойдет жить во дворец, если с ней не будет Отважного. Как бы я ни отговаривала её, ничего не помогало. Тогда мы раздобыли корзину, в которых носят кошек, и, накрыв её плотной тканью, посадили туда пса. Элла, стараясь показаться Сардинии заботливой, несла животное.

— Все пропахло феями, — продолжал пес. — Здесь может быть та, которая меня заколдовала.

К нам подошел лакей и предложил проследовать за ним. В молчании проводил к нашим апартаментам — целому жилому крылу с несколькими смежными комнатами. Видимо, оно предназначалось для важных гостей или приезжих дипломатов. Стоило слуге уйти, Отважный выбрался из корзины и стал с осторожностью ко всему принюхиваться. Хотел что-то произнести, но я жестом пресекла разговор — нас могли подслушивать. Ударила возникшими в руке вилами об пол, и по земле начало растекаться алое пятно. Все, что появлялось на его пути, окрашивалось в красный, но ваза с цветами, статуэтка на книжном шкафу и бант, подхватывающий штору с бахромой, остались нетронутыми.

— Дилетанты. — Я подошла к вазе и коснулась пальцем, превратив её в горстку пепла. То же произошло с бантом и статуэткой. — Теперь можно разговаривать спокойно.

— Находиться здесь опасно. Мы не можем уйти? — спросил Отважный.

— К сожалению, нет. Пока меня связывает контракт с Бриером, в любом месте небезопасно.

— Значит, нужно разорвать контракт! Неужели не существует каких-то лазеек? Мизриэль, вы же не одну сотню лет работаете в этой сфере, разве не было эпизодов, когда расторгали договор? Может, стоит перейти к радикальным мерам?

Я смотрела на Отважного, и у меня действительно появилась стоящая мысль, но вот касалась она не меня.

— Отважный, а как выглядела фея, которая наложила на тебя заклятье?

— Я её помню смутно, но если увижу вживую и унюхаю её запах, наверное, смогу узнать.

— Но если она увидит тебя? — забеспокоилась русалка.

— Не узнает, мы немного поколдуем над его внешностью.

Я щёлкнула пальцами, и поток ветра подхватил Отважного. Оторвал от земли, окутывая дымкой из разноцветных частиц, которые превратили собаку в толстого, пушистого, рыжего кота. Отважный недовольно рассматривал свой новый образ.

— За что ты так со мной, Мизриэль?

— Фея, обратившая тебя в собаку, не будет искать какого-то кота. Вот еще, — в раскрытой ладони появилась лента с золотистым медальоном. Я наклонилась к коту и повязала её вокруг его шеи, — теперь ты любимец Эллы де Вьер.

— Мой? — удивился Даниэль.

— А чей же? Отважный — любимец Эллы де Вьер, женщины, которой симпатизирует сам король. Это лучшая защита.

— Как же это унизительно — быть котом, когда столько времени прожил в теле собаки!

— Было бы хуже, если бы она сделала тебя женщиной, — с грустью сказал Даниэль, и я не удержалась от улыбки.

После нескольких минут единения в наше крыло стали приходить слуги: королевские швеи снимали мерки для нового гардероба, горничные спрашивали, не нужна ли их помощь, с кухни пришли поинтересоваться нашими вкусовые предпочтениями. И даже рыжему коту приставили лакея, в обязанности которого входило кормить животное и выгуливать на поводке, чем Отважный был крайне недоволен. Только ближе к полуночи паломничество в наш дом прекратилось, и я устроилась на балконе в уютном кресле рядом с маленьким кофейным столиком. Из головы не выходил Бриер. Нет, с ним нужно что-то делать, иначе я могу сильно пострадать.

На столике стояло блюдце, в которое я налила травяной напиток. Это, конечно, не бронзовое блюдо для призыва помощницы, но как-то приспосабливаться нужно.

— Звали, миледи де Вьер? — удивленно рассматривая блюдце, спросил костяной зверёк.

— Вынужденные меры. Прости. Мне нужно, чтобы ты разыскала место с очень сильной магической защитой. Её наложил ведьмак, это магия должна быть заметной. Возможно, это его дом, или другое место, которое он посещает достаточно часто.

— А более точной информации нет?

— Нет. Но мы ищем его тайник. Место, где может находиться душа Сардинии.

***

Принц сидел на кованой лавке, держа небольшую шестиструнную гитару. Он извлекал из нее отвратительнейшие звуки, но это не смущало участниц отбора. Лусинда и еще одна фея сидели рядом, мечтательно вздыхая, изображая восхищение талантом Монти. Рядом на земле пристроилось еще четыре участницы отбора.

Я недовольно посматривала по сторонам. Вчера мне не удалось поговорить с принцем, а сегодня к нему не подступиться. Вечером он должен исключить пять конкурсанток, и я переживала.

— Отвратительно играет, — сказала Амалия Росси.

Из конкурсанток она мне нравилась больше всех. Костяная дева говорила, что думала и абсолютно не пыталась понравиться принцу. Мне казалось, что она принимает участие в отборе лишь для того, чтобы насладиться общением и возможностью побывать во дворце. В отличие от меня Амалия не переживала, она знала, что только самоубийца может выкинуть из отбора участницу, состоявшую в гильдии, которую боится почти все королевство.

— Мне тоже не нравится.

— Зато остальные не разделяют наше мнение, — она невежливо ткнула пальцем на слушательниц.