Чертовка на выданье - [39]

Даниэль осмотрелся, окружающие с нескрываемым любопытством наблюдали за их диалогом. Мизриэль строго настрого запретила компрометировать честное имя де Вьер и ни в коем случае не огорчать короля. Оценив ситуацию, бес согласился на предложение.

Подданные не выпускали из поля зрения короля Ричарда и Эллу, пока те не скрылись из торжественного зала. Молчаливо прогуливались по коридорам, пока не оказались в кабинете Его Величества.

— Леди де Вьер, я хотел принести вам свои извинения, — произнес король, как только за ними захлопнулась дверь, — я не имел права напирать на вас. Я был эгоистом…

— Да-да, это так. Продолжайте, — забавлялся бес над чувствами короля.

— Ах, да, о чем я… Я был эгоистом. Мне не следовало делать вам такое беспринципное предложение. Особенно после того, как вы совсем недавно овдовели.

— Я вас прощаю.

— Леди де Вьер, я понимаю вашу утраты. Такие раны тяжело заживают, но я бы хотел спросить… — король краснел и поправлял пальцем шиворот воротника, — когда пройдет время, и вы будет готовы встретить новую любовь, могу ли я на что-то рассчитывать?

— Ваше Величество… — Даниэль уже хотел выдать очередную тираду, но запнулся, гладя на короля. Раскрасневшееся лицо монарха стало бледнеть. Ему не хватало воздуха, и он схватился рукой за сердце. — Ваше Величество, что с вами?!

Короля пошатнуло, но Даниэль подхватил его, усадив в кресло.

— Таблетки, в верхнем ящике, — прохрипел Ричард, указывая на стол.

Черт кинулся к шкафчику, достал белый флакончик с пилюлями. Высыпал несколько белых шариков на ладонь и протянул больному. Дрожащими пальцами монарх принял лекарство, не запивая его водой. Его сбивчивое дыхание становилось ровным, а цвет лица принимал натуральный оттенок.

— Сердце уже немолодое. Тяжело переносит любое волнение, — хватал монарх большие глотки воздуха. — Так что на счет моего вопроса, Элла? Я могу рассчитывать, хоть на призрачную надежду?

Даниэль раздумывал. Ухаживания короля сильно ущемляли мужскую гордость, но, с другой стороны, король дарил очень дорогие подарки. До конца договора Мизриэль и Бриера оставалось полмесяца, и каким бы ни был исход этой сделки, потом бес может исчезнуть. К тому же смерть короля не на руку Мизриэль. Во всем королевстве будет траур, и ни о какой свадьбе в этот период не будет и речи.

— Ваше Величество, что же вы себя так не бережёте? Конечно же, когда мое сердце остынет по усопшему супругу, я буду готова к новым отношениям… — На лице короля появилась слабая улыбка. — А у вас больше нет драгоценностей, подобной той, которую вы мне подарили? Знаете, подобные безделушки меня очень радуют и помогают отвлечься от печальных мыслей.

***

— Я хочу есть все, что хочется, и никогда не поправляться.

Внушительных размеров миледи сидела в огромном плетеном кресле, которое лишь чудом не рассыпалось под её весом. В руке надкушенный эклер, сахарная пудра от которого пристала к верхней губе и походила усы. Даже заключая контракт, дамочка не прекращала сиесты. На многоярусной пирожнице её ожидали другие шедевры кондитерского искусства.

— Вы хотите оставаться в том же весе, что и сейчас? — решила уточнить.

— Что вы, я хочу быть стройной, вот как вы, и никогда не поправляться, — она бесцеремонно ткнула в меня пухлым пальцем. — Меня достали грамотейки, которые утверждают, что для того, чтобы быть в форме, нужно все время себя ограничивать и питаться ботвой.

— Овощами?

— Да, теми уродливыми безвкусными крючками. Моя семья — потомственные кондитеры, мы все немного крупноваты, но вы же знаете, как тяжело найти приличного джентльмена в мужья, когда ты немного отличаешь по комплекции.

— Знаю, — ответила немного грустно, — хорошие мужчины на вес золота, и спрятано оно в чужих кошельках. Ваш контракт, — протянула бумагу для подписи.

Пышка вытерла о платье испачканные в сладостях руки и поставила размашистую закорючку. Размяла затекшие конечности и закрыла глаза ладонями в ожидании чуда. Я взяла вилы, трещавшие от магии, и потоком силы превратила толстушку в маленькую грациозную девушку. Лицо её не изменилась, но исчезли все наеденные килограммы, и платье обвисло на стройном теле. Заказчица засмеялась, подпрыгнула с кресла, рассматривая себя со всех сторон.

— Не может быть! Я чувствую себя такой легкой! И мне так свободно дышится… Я даже могу подпрыгнуть, — она прыгала от радости. — Не может быть! Подруги умрут от зависти.

— Мечты сбываются. Теперь ваша часть договора, — из груди девушки вырвался светящийся огонек, отливавший розовым и голубым, как глазурь на пирожных, которые она любит, и спрятался в моей сумке.

— Спасибо вам, Мизриэль. Я никогда не была так счастлива. Мои сладости, — она подошла к столику, взяла корзиночку с разноцветным кремом, с удовольствием откусила и недовольно скривилась, словно проглотила луковицу, и выплюнула кусочек. — Испортилось, наверное.

Взяла следующее, а за ним еще одно. Кондитерские изделия её казались отвратительными на вкус.

— Мизриэль, какая-то ошибка! Мы же договаривались, что я буду есть, что захочу, и не поправляться.

— Дорогая заказчица, ну в каких сказках вы видели, чтобы женщины ели все подряд, и это не портило фигуру? Я свою часть договора выполнила, вы теперь стройная, и можете есть, что хотите. Но, к сожалению, у меня нет возможности приходить к вам каждые две недели и приводить вас в форму. Поэтому я немного подкорректировала ваши вкусовые предпочтения, благодаря которым вы не испортите новое тело.