Чертова ведьма - [35]

— Мы на месте, — Гаспарович заруливает в переулок.

Да, на месте. Адрес этот прописан в моем торговом соглашении. Разве что сейчас не хватает дома номер семь.

Адам тем временем помогает нам выйти из машины, прямо сама галантность, подводит к дому номер девять, на углу которого висит почтовый ящик, переполненный письмами. Я аж ахаю. Меня не было всего сутки, и на тебе. Там уже доверху.

— Подожди, — подхожу к ящику, — мне нужно забрать заказы.

Вдруг ощущаю его спиной. Стоит, дышит мне в темя, отчего по телу бегут мурашки. Только бы хвост свой держал в узде.

— Я помогу, — снимает ящик целиком и вытряхивает его содержимое мне в пакет, затем возвращает на место. — Учти, я буду знать, где ты. Даже не думай бежать.

— Я обещала твоему сыну вернуться, — смотрю на него и вижу нечто новое: черт словно в замешательстве, глаза его блестят, он часто дышит, брови сошлись у переносицы. Нервничает. — Да и Риша твоя свое дело хорошо знает.

— Она не моя! — выпаливает единым духом. — Риша знакомая, которой я в свое время помог. Теперь у нас своего рода взаимовыгодные отношения на деловой основе.

— Угу, но мне-то какая разница, — пожимаю плечами. — Деловые не деловые, твоя не твоя.

А теперь замечаю, как он заводится. Бесить его чертовски приятно. Ой, кажется, я слышу скрежет его зубов, мм… этот звук ласкает слух. Он же вытаскивает из кармана ключ, касается им стены, и в ней появляется замочная скважина, а когда вставляет ключ и проворачивает три раза, происходит то, чего я никогда не видела: между двумя домами появляется третий с моей вывеской над дверью «Тортик. ру». Дом очень узкий, в каждую сторону от двери расстояние едва ли в метр.

— Я буду заходить по вечерам.

Он открывает для нас с дочкой дверь, и мы делаем шаг в темноту коридорчика.

Адам

Как погано-то… нереально погано. Зря я разрешил ей уйти, вот чую, зря. Но это был единственный способ удержать Кейну. Все-таки хочется верить, что она ведьма слова. Иначе я попал, ведь Отиса, получается, бросят второй раз. Да, он не запомнил тот день, когда ушла Нарли, но я ему все рассказал спустя три года. Рассказал, потому что был в ярости. На работе творился ад, от меня требовали все и сразу всё, времени не хватало ни на что, то был момент моей слабости. А Отис спрашивал и спрашивал, почему у всех есть матери, а у него нет. В итоге я ему все и выложил. Потом-то осознал, что зря, но слово не воробей. С другой стороны, лучше пусть знает.

В комиссариате тем временем спокойно, даже слишком. Не дело.

— Корсак! — набираю помощника. — Ко мне.

Тот появляется на пороге кабинета спустя минуту:

— Да, господин комиссар!

— Какого беса тут происходит? — сверлю его взглядом.

— Ничего не происходит.

— Вот именно! Ничего! Все должны работать, а не раскладывать пасьянс или гонять чаи! У меня ручные псы мэра висят на хвосте, требуют результатов.

— Понял, — и мигом ретируется.

И только я погружаюсь в изучение треклятых отчетов, как мой сотовый начинает вибрировать под ворохом бумаг.

— Алло, — отвечаю не глядя. — Риша?! Что? Как?! С тобой все в порядке?! Так, оставайся на месте! Скоро буду.

Вот дьявол. Хоть бы только ей просто показалось. Но, боюсь, не показалось.

— Корсак! — вылавливаю его в коридоре. — Оперативную группу быстро!

— Что случилось?

— Душитель. Предположительно.

— Снова жертва?

— Нет. Давай живо собирай группу! Если все так и есть, то наш маньяк первый раз не смог довести дело до конца.

Однако сейчас меня атаковали мысли не столько о душителе, сколько о Рише. Тараторила она очень сбивчиво, сквозь слезы, а потом и вовсе трубку бросила. Лишь бы с ней все было хорошо. Говорил ей, говорил, будь осторожна, не таскайся но лесу. Любительница неординарных ритуалов, блин!

Прибываем на место довольно быстро. И только я выхожу из авто, как Риша выскакивает из дома, а через минуту уже оказывается в моих объятиях. Притом дрожит мелкой дрожью. Ну, слава дьявольскому отроку, цела и невредима, хоть и безумно напугана.

— Давай-ка поговорим, — буквально отрываю ее от себя. — Что случилось, почему ты считаешь, что на тебя напал именно душитель, и где все произошло?

— Это было ранним утром, Адам, — поднимает на меня ведьма опухшие красные глаза. — Рядом с домом.

— Не в лесу?

— Нет, не совсем. В общем, идем, я тебе все расскажу. — Вдруг она замечает, как один из моих оперов подходит к саду, тогда резко разворачивается. — Стой! — орет так, что все резко врастают в землю. — Сад не трогать! Здесь живоглоты! Взрослые! К чужим они агрессивны, обглодают! — Затем хватает меня за руку и тащит в дом: — Это было ужасно, Адам, — закрывает дверь, после забирается с ногами в свое кресло-мешок.

— Теперь, — опускаюсь на диван, — давай по порядку.

— Сегодня я, как всегда, встала в пять утра, чтобы покормить своих малышей. А для этого я иду в конец огорода, там копаю червей, собираю личинок зимних жуков. В общем, — встряхивает белыми локонами, — не суть. Когда я поднялась, то увидела его. Весь в черном, на лице черная маска. Он просто стоял и смотрел на меня. Не знаю, как долго все это длилось, но вдруг случилось нечто. Я оказалась в лесу. В самой чаще, — и слезы полились по бледным щекам с новой силой. — Прости, Адам, прости. — Риша выудила из кармашка толстовки носовой платочек, в который смачно высморкалась.