Чертова свадьба! или Месть по-ведьмински - [10]

– Учил, – всхлипнула несчастная танцовщица. – Но я всё равно забываю.

– Тебе придётся всегда об этом помнить, Зоя. Люди бывают разные. Некоторые относятся к колдовству с уважением, некоторые – с ненавистью. И, скажу тебе по секрету, людей второго типа почему-то всегда оказывается больше. А теперь давай и вправду прогуляемся. Мне как раз необходимо навестить одну юную особу.

Зоя в ответ смешно хихикнула и кивнула, давая согласие.

Леся, в отличие от Марата, жила совсем рядом. Её дом находился на скрещении двух улочек – почти что самая лучшая изба в поселке. Конечно, это обстоятельство заметила и маленькая танцовщица.

– А подруга твоя не из бедных, – улыбнулась наблюдательная Зоя. Марат ничего не ответил на её слова и тихо постучал. Ну, не бедная, и что с того? Будто он с Лесей общается ради золотых монет!

Стучаться вновь даже не потребовалось. На пороге ровно через мгновение появилась невысокая женщина с прядями седых волос на висках и строгим взглядом церковной наставницы. Марат уже было приготовился к порции завуалированных оскорблений и возмущенным тирадам в адрес нынешней молодёжи, но Людмила вдруг расплакалась и обессилено опустилась на ступеньки, закрыв лицо в слезах мозолистыми ладонями.

– Людмила, что случилось? – удивлённо спросил Марат, присаживаясь рядом. Зоя, несмотря на то, что она вообще тут как не пришей кобыле хвост, присела рядом с женщиной и успокаивающе погладила её по волосам. Лесина мачеха сначала недоумённо взглянула на ведьмочку, но вспомнив своё неведомое горе, залилась слезами ещё пуще.

– Что-то случилось с Лесей? – прозорливо предположил Марат. – Что произошло? Говорите!

– Ох, Маратик… – сквозь слёзы простонала женщина. – Может, хоть ты мне поможешь! Лесенька ведь с тобой очень дружна была, а я, дура старая, даже и думать не то стала. Грешна я, грешна, что ж до сих пор на земле-то делаю… Давно мне в ад пора, на сковороде жариться за грехи свои!

– А при чём тут Леся? – заинтересовалась Зоя. – Или вы из-за неё нагрешили?

– Что ж ты говоришь-то, дитятко! Чтобы я всю вину ещё на Лесю свалила! Она ж мне как дочка родная, хоть и племянница по крови. Люблю её, да только из-за любви моей всё хуже и становится! Убежала, горемычная, неведомо куда! Я её в трактир к Фильке не пустила, а там какой-то старик выступал дюже знаменитый. Вот Лесюшка на меня и обиделась! Сбежала через окошко, и была такова, только что записку оставила, мол, вернусь, если надумаю. А я как вспомню, что до этого ещё за косу да за уши её оттаскала, так сразу понимаю: вот как есть, не вернётся она!

Больше бедная женщина сказать ничего не смогла, уронила руки на колени, плечами ссутулилась и только причитает себе под нос в перерыве между рыданиями. Марат нахмурился. Женских истерик он видел не так много, чтобы в должной мере освоить способы борьбы с ней. По счастью, к нему на помощь пришла Зоя.

Каким-то неведомым образом она за пять минут успела не только успокоить бедную женщину, но и выведать последние сплетни, поддержать сетования на изменчивую погоду в последние дни и заодно – пообещать, что племянница её вернется не позже восхода. Марат только диву давался, наблюдая за процессом. Он предполагал, куда может отправиться Леся в расстроенных чувствах, вот только выступление свое Герасим уже закончил, а в трактире оборотень девушку не видел. Значит, остается не так много вариантов. Но вот крылся здесь ещё один немаловажный момент. У лесника были свои планы на сегодняшнюю ночь, и в них никак не вписывалась Леся с её взбалмошными выходками.

Попрощавшись с воспрянувшей духом женщиной, Зоя радостно подпрыгнула.

– Ну что, пошли искать твою зазнобу?

Оборотень досадливо цыкнул.

– Она мне не зазноба. И у меня есть другие дела.

– Ты что, даже не попытаешься её найти? – удивилась маленькая танцовщица.

– Да тут искать нечего. Она либо у Мирославы отсиживается, либо в замке спряталась. С неё станется, она только вчера мне про него рассказывала.

– Это в том, что на холме? Так там же никто не живет!

– Именно. В любом случае, до полуночи она никуда не денется. А там, если не найдется, будем думать. А пока пойдем обратно, мне нужно с Герасимом словом обмолвиться.

Личико Зои огорченно вытянулось. Она явно надеялась на пару-тройку приключений. Зря, что ли, от деда сбегала? Теперь придется выслушивать его морали о подобающем поведении, о неспокойных временах и о том, что приличной девушке сбегать из комнаты в ночь крайне опасно. Девчушка украдкой взглянула на уверенно шагающего спутника. Лицо Марата не вдохновляло на умоляющие монологи, так что канючить Зоя не стала. Вздохнула тяжко и вприпрыжку поскакала рядом с оборотнем. Видимо, нормально ходить ей также было скучно.

Герасим нашелся быстро: пара-тройка девушек, которых ещё не погнали домой утомившиеся родители, просили его исполнить красивую лирическую балладу о менестреле, бесславно погибшей на поле битвы из любви к красивому воину. Седой сказитель, как мог, отнекивался, ведь написана история от лица девицы, а куда ему, с его грубым мужицким голосом, посягать на звонкие трели. Едва только увидев внучку, дед Герасим обрадовано поманил её к себе.