Чертова дюжина ножей +2 в спину российской армии - [111]

Покинув караульное помещение, «зампоуч» таинственно исчез в неизвестном направлении вместе с автомобилем, не вернувшись больше ни домой, ни в часть.

Искали его долго и упорно. Чуть ли не всем личным составом. Телефонные звонки из столицы не прекращались. Военная прокуратура и городская полиция также не знали ни сна, ни покоя. Все напрасно: никакими розыскными мероприятиями так и не удалось обнаружить ни самого пропавшего, живого или мертвого, ни принадлежащего подполковнику автомобиля либо его отдельных узлов, хотя опера угрозыска методично прошерстили все авторынки и мастерские.

— Ну вот как ты сам думаешь, — пристал однажды подполковник Булак к майору Пекарину, — это не наш ли бывший «пиджак» насчет Обхарканного так глобально подсуетился? Обещал же ему тогда, на плацу, когда этот идиот вторично его жену обозвал: мол, еще пожалеешь!

— Кто старое помянет, тому глаз вон, а кто забудет — оба глаза! — задумчиво протянул ротный. Чуточку помолчав, добавил: — Леший его знает… С одной стороны, да, обещал, и натура у него оказалась… прямолинейно-негибкая. Только это пока мало о чем говорит. Не забывайте: он ведь на Господа ссылался. Человека непросто похитить, а потом еще и через заповедь «не убий» переступить. Лозою в могилу не вгонишь, а калачом оттуда не выманишь… Да и кто он, Киндинов, в самом-то деле? Что, маньяк, что ли? Или подпольный криминальный авторитет? Нормальный в принципе был офицер — ну, за исключением нонсенса с Обхарканным. В общем, сильно сомневаюсь… А и кончить человека — всего полдела. Куда ему в итоге было тело девать? Закопать? Сжечь? И с машиной как? Ведь концов так ни хрена и не нашли…

— Нет, ты включи соображалку, — не отставал комбат. — Смотри: допустим, Киндинов тайно прибыл в наш город и через кого-то вызнал, когда у Чердакова по графику проверка караулов. Согласись: тут никакого секрета, лист нарядов на текущий месяц имеется и в штабе, и в любой роте. Время плановой проверки лицами из руководства части тоже всем известно: от нуля до двух ночи. Предположим, мститель загодя приехал к автодрому, спрятался в кустах, поближе к входным воротам… Дождался Обхарканного… А в момент, когда тот после проверки караула подошел к машине, снял ее с сигнализации и уселся внутрь — запрыгнул на заднее сиденье. Дальше уже дело техники: тряпкой с хлороформом усыпить либо петлю на горло. Потом тем же скотчем руки-ноги обмотать, кляп в рот, поверх — опять скотч налепить, тело в багажник — и вперед!

— Ой, чересчур хлопотно, — не согласился майор. — Это сообщник нужен в части, потом к автодрому надо еще на чем-то подъехать и где-то этот транспорт упрятать; затем есть риск, что, пока будешь жертву паковать, кто-то из проезжающих на дороге увидит неладное. И главное, повторяю: куда после всего тело и машину девать? С машиной даже посложнее…

— Не скажи, — возразил Булак. — Пусть тот, кто Киндинова просветил — ну, когда у Обхарканного по графику проверка, — сам не ведал, во что это выльется. Потому сейчас сидит тише воды, опасаясь, как бы за соучастие в убийстве не пригребли. К автодрому добраться можно даже на велосипеде. Замаскировать в кустах — с этим глобальным потеплением у нас листва чуть ли не до декабря не опадает, — а вернуться за ним позднее: через день-два. Или вообще безмоторный транспорт бросить, предварительно отпечатки пальцев на нем стерев. Дорога эта в час ночи малозагруженная, кругом темно, для ближайшего часового въездные ворота далековато, а уж что за ограждением автодрома происходит, так он и вовсе не видит, не слышит, да это его и не колышет. Смущают машина и тело? Про Чертов камень, уверен, в курсе?

— Само собой. Под тем обрывом глубина загородной реки действительно невообразимая.

— Вот, может, пропащий ныне там и покоится. В водяной могиле и в металлическом «гробу». Или же где-то в ином укромном уголке, причем есть другие варианты: без «футляра» — землей засыпанный, камнями закиданный, до пепла сожженный…

— Не исключено, наш лейтенант запаса тут и вовсе ни при чем, а элементарно нарвался Обхарканный ночью по собственной дурости на каких-нибудь братков: с него, деревянноголового, станется… Еще допускаю вероятность, что мог на любовнице погореть и обманутый муж его, будучи в состоянии аффекта, того… — чиркнул себя ребром ладони по горлу Пекарин.

— А что? — согласился Булак. — Не удивлюсь. Ведь не самостийно же он все бросил — и должность, и выслугу, и семью, и нажитое…

— Хэх! — подытожил бездоказательный спор Пекарин. — Не петь курице петухом, а и спеть, так на свою голову.

2011