Черта - [34]

… та-такая скорость?

Я ничего не понимаю.

Мам-мамочки, что творится?

* * *

(Света)

В голове мутнеет. Но пытаюсь ползти дальше. Пытаюсь… изо всех сил.

Знаю,

понимаю, что он ищет… просто так не оставит.

Без трофея не уйдет.

Шансы убежать — слишком малы.

Чертовы ветки, шишки, камни… мерзкими предателями впиваются, вгрызаются в кожу…. раздирая раны еще больше, до стонов и крика, насильно сдержанного крика…

…. в голове, в голове — полный кавардак. Триллиарды вопросов… и сомнений.

Какой шанс, что меня услышали? Что моя сломанная рация… дала возможность докричаться?

И сколько человек от удара камнем по голове будет находиться без сознания?

Жив ли? Жив. Жив. Знаю, что жив.

— Ах, вот, сука, где ты!!!!!!!!!!! — вдруг зарычал, закричал где-то надо мной. Резкий рывок (схватив за ноги) и потянул на себя.

Завалилась, рухнула на землю — визжу, кричу.

Удар в лицо, тихий стон — и ядовитые карусели…

… ржавая, вонючая юшка… течет по губам, вызывая, вселяя еще больше страха.

— Отпууусти!

— Нет уж. Хватит со мной играть.

— Прошу! — попытка заехать в челюсть,

но очередной удар, удар мне, уже в грудь, солнечное сплетение, лишил возможности сопротивляться.

Скрючилась, сжалась от боли — не могу дышать.

Жадно хриплю, лаю больным кашлем.

И снова пытается содрать с меня брюки, белье.

— Прошу, прошу, Дёма… не надо.

— Я тебе не игрушка… — рычит, кряхтит от злости.

Мамочка…

Отбиваюсь, отдираюсь…

— Прошу…

Вдруг отлетел, отлетел от меня — отодрали за шкирку. Резкий стук, хруст — приземлился в кусты.

Удары, удары…

И тихая брань… шипением из утробы…

Сквозь боль и муть, не могу понять толком, что происходит. Ползу, на четвереньках сунусь на звуки.

Еще, еще мгновения — и жуткая картина… поразила… до холода и дрожи в конечностях.

— Юра! ЮРА! Отпусти его, ты, ты же убьешь! Юра! ЮРОЧКА! — нервно кинулась, дернулась — пытаюсь оттянуть, остановить удары — колотит, не слышит, избивает, выдирает душу.

— Юрочка, миленький, остановись… молю.

— Сука, сдохни! — еще один удар… хруст костей… хрящей и новые потоки крови.

— ЮРКА!

— Филатов, МАТЬ ТВОЮ!

Подскочил вдруг к нам какой-то мужчина. Оттянул, оттянул больного, задурманенного Юрку.

— ПУСТИ, пусти… СУКА! НЕ ЖИТЬ ЕМУ!

— Ты рехнулся?!

— Юра… — только и могу пищать, нервно, испуганно скрутившись в калачик.

— Жмайлов, девушку забери.

— НЕ ТРОГАЙ ЕЕ! — вдруг дернулся, вырвался…. Кинулся ко мне Филатов… и при всех обнял. Прижал к себе. — Ты, ты как?

— Забери меня отсюда. Юр… Забери.

Реву, реву от шока и боли… Вою.

* * *

(Юра)

— Раны обработали. Швы наложили. Укололи успокаивающее, оно ее и в сон утянет. Девушка, подруга ее, Клинко Валерия, осталась с ней на ночь. Пусть один день в госпитале полежит — а там отпустим.

— Спасибо.

* * *

(Лера)

— Юрий Дмитриевич? Вы?

— Тссс… — тихо прошипел, притиснув палец к своим губам.

— А если, кто увидит?

— Я до рассвета уйду. Спи, — нервно рявкнул (в пределах шепота).

Еще шаг — и вдруг улегся на кровать рядом со Светланой. Проворное движение — нырнул под одеяло. Обнял, жадно обнял девушку, и замер.

* * *

(Света)

— Юра? — сквозь сон, муть… и отдаленное сознание прошептала.

— Да, я.

Спи, мой котик. Спи.

Теперь всё хорошо… Спи.

Прижал, прижал меня к своей груди, уткнулся носом в волосы… и покорно замер.

— Я люблю тебя, Света. Больше жизни люблю…

Глава Тридцать Первая

* * *

(Света)

Проснулась я от навязчивого, раздражающего перешептывания за дверью.

Голова, будто кто ваты напихал…. Мозг сжался до маленьких размеров — а все остальное заполнило желе. Казалось, что кто-то вчера мне пытался расколоть на две части череп. Опухла половина лица. Болят губы, бровь… нос. Да что лицо, голова? Всё тело… будто кто пытался разорвать — кости крутит, раны ноют.

Черт! Черт! Черт!

Стоп.

Где я?

Это не казармы…

(только теперь доходит… эхом… происходящее).

— Лера?

— О, Свет, ты уже проснулась? — сквозь зевок прошептала Клинко.

— Где мы?

— В больнице.

… замерла, замерла я — вдруг ужас и удивление застыло в ответ на лице Валерии.

— Ты что… ничего не помнишь?

Криво улыбнулась я.

— Если бы… просто, как в больницу попала — не помню.

— Юра привез.

— Юра? Так, стоп…

Лера…

— Да?

— А он был…. Был здесь… ночью?

Застыла. Застыла, перебирая предположения. Несмела оглянулась по сторонам…

Робкий кивок — и замерла.

Невольно рассмеялась, рассмеялась я от счастья. Вновь уложила голову на подушку — и замерла… покорно замерла.

… значит, его слова? Слова, что любит — не привиделись?

Или…

Рыкнула дверь.

— Я слышала разговоры. Проснулись, значит уже?

Нехотя приподняла голову и уставилась на врача.

— Да.

— Вот и отлично. Валерия… ты, наверно, можешь уже собираться… да к своей группе идти, на учебу. А… Светлана. Мы еще раз тебя осмотрим…. и нужно будет, чтобы потом к нашему психологу зашла, Елене Никитичне.

Хорошо?

— А есть выбор?

— Нет, — добродушно улыбнулась женщина в ответ. — Увы, нет.

— Тогда "хорошо".

* * *

— Как ты себя чувствуешь?

— Уже лучше…

— Хочешь поговорить?… рассказать что?

— Да не очень, как-то.

— Тогда спросить, может?

(пауза;

глубокий вдох)

— Он жив?

— Жив.

(замерла, изучая мою реакцию)

Ты рада?

— Да.

— Почему?

— А почему бы нет?

— А месть? Разве ты бы не хотела…. чтобы он заплатил по счетам?

— Смерть — это не наказание. Это быстрее — скорое списание с лав игроков, да и только. Забудет всё — и свободен.