Черта - [8]

— Вова, ты представляешь сегодня с утра у «Скорой» свою бывшую одногрупницу встретил, Галку. Старая, толстая, противная — жуть. Ну ни рожи ни кожи. А я с ней чуть не замутил в своё время. Сейчас расскажу.

— Рассказывай и давай покурим, а то у меня соседка — сердечница. Так она меня курить отучает. Где ни курю, всё ей пахнет. А курю я, между прочим, у себя в квартире.

— Вова, мне бы твои проблемы. Ты лучше послушай про мою жизнь.

— Рассказывай. Что у нас сегодня по плану?

— Сначала моя исповедь, а потом всё как всегда. Но трупы от нас не убегут, а я страдаю тут перед тобой душевными муками. Только ты весь в трупах.

— Слушаю я тебя, слушаю. Тебе чай или кофе?

— Чайку плесни. Ну так вот. Я с Веркой встречался с первого курса. Вот как увидел её в первый день, так сразу понял: эта женщина, ну девушка тогда — для совместной жизни. Понимаешь меня, да? Но не мог же я жениться пацаном совсем. Так я Верке поставил условие, что она меня ждать должна. А я нагуляюсь и женюсь. И гулял. То есть сексом я занимался со всякими, а Верку любил. И она меня любила. Но она только меня любила. И я с ней ни-ни, до свадьбы.

— И долго ты с ней ни-ни?

— Да, почитай, до конца пятого курса. А потом случай у меня произошёл вот с этой самой Галкой. Ухаживал я за ней, с целью затащить её в постель. Она тогда с такими буферами была… Но она не давала никак. Не мог я её на секс развести. И в кафе водил, и в кино целовались, и в подъезде обжимались, а вот в постель всё никак. Долго ухаживал, месяца четыре. Сначала просто хотел секса, а потом уже отступить не мог. Как так — она меня, распрекрасного принца, к себе не подпустила! Вот и решил, что сдохну, а своего добьюсь. И вот по весне, уже ближе к сессии, Галка сама предложила провести с ней ночь, да не просто у меня в общаге, а в её квартире, в родительской спальне, на родительской кровати. Типа родители на два дня на дачу свалят, а мы с ней оторвёмся. Представляешь, Вов — я, в апартаментах, на двуспальной кровати?!

На радостях я такой пир закатил с друзьями, и с этой Галкой тоже, что все деньги, присланные родителями на житуху на месяц, спустил в один день, даже на резинки не осталось. Обмывали мы мою победу. Гуляли допоздна. И вот идём мы к ней домой из общаги такие «хорошие», целуемся по дороге, а я всё думаю, как бы до дому дойти, а не завалить её на ближайшей лавочке. Но родительская постель привлекает. Манит, можно сказать! У дверей её квартиры целуемся так, что она ключом в замочную скважину попасть не может. Хрен у меня стоит как Дед Мороз под ёлкой, терплю из последних сил. Вваливаемся в квартиру, она меня к двери спальни подводит, а сама бегом в ванную, обещает быть скоро. Я в комнату вхожу, по стенам шарю, но выключатель не обнаруживается. Скидываю с себя одежду, остаюсь в трусах одних. И тут как пукну. Такого зловония я в своей жизни ещё не производил. Пытаюсь и не могу открыть окно. Мысль летит со скоростью света, слышу, что вода в ванне литься перестала, стягиваю трусы и машу ими во все стороны, пытаясь разогнать миазмы. И тут входит она, обнажённая, и включает свет. На кровати, натянув до половины лиц одеяло, лежат её родители с широко открытыми глазами. Они, видимо, онемели от увиденного. Или решили, что сероводородная бомба взорвалась. Оба в шоке. Больше всего я боялся, что их шок сейчас пройдёт. Я хапанул свою одежду с пола и выскочил в подъезд, а затем на улицу. Одевался я, Вова, в другом подъезде. Как у меня сердце стучало, Вова, ты не представляешь. Но погони не было, и я благополучно добрался до общаги. Лёжа же в своей кровати, я понял, что кроме Веры никого не люблю и полюбить уже не смогу. И что мне пора жениться, тоже понял. Оказывается, у Галкиных родителей какая-то сволочь проколола все четыре колеса, благодаря чему они на дачу не уехали. На следующий день я пошёл к Веркиным родокам, попросил её руки и остался у них до свадьбы. Вот так я и женился, а к концу шестого курса мы уже дочку ждали.

На Вову, задыхающегося от смеха, Семёныч смотрел как на предателя. Но когда Володя повторил часть истории с миазмами и с родителями под одеялом, стал смеяться тоже.

— Вова, прикинь, а если бы я на ней женился на Галке этой? А она теперь жаба жабой…

Они снова смеялись. Потом, после очередной кружки чая, пошли работать.

В обеденный перерыв прибежала к ним Вера Петровна с бутербродами, и давай рассказывать, что видела их с мужем бывшую одногрупницу, а она и толстая, и бесформенная, и вообще жаба жабой.

А Семёныч говорил, что ни на кого никогда кроме Веры не смотрел. И она ничуть с той поры не изменилась. Всё такая же хорошая и пригожая. Не то что Галка.

Потом же по традиции рассказал анекдот:

— Мама Вовочки получает записку от Марьи Ивановны: «Вовочка очень способный мальчик, но слишком много думает о девочках! Это отвлекает его от по-настоящему важных дел». Мама отвечает: «Обязательно сообщите, если найдёте решение! У его папы такая же проблема…»

— Вова, — обратилась Вера Петровна к Семёнычу, — хорошо, что у нас с тобой девочки, если бы ещё у сына была такая же проблема, я бы совсем спятила.

А он оправдывался и опять говорил, что только её любит.