Света увела Алку на балкон и рассказала о превращении мистера Домби.
Раевская серьезно кивнула, будто получила подтвержденье известному.
– Я же говорила тебе, что Станко слуга, – обронила она. – Вестник.
Он теперь в столице, а на острове другой смотритель. Ты можешь поехать туда со Славой…
– Каким еще Славой?
Сто раз просматривая документы, Света не потрудилась понять, что мистера Домби зовут Славой. Он был для нее “В. А. Зацепин”. Теперь ее осенило, что даже фамилия у него со смыслом. Она замолчала, уставившись на исцарапанный чертом шкаф.
– Откуда ты знаешь его имя?
Алка в ответ грустно улыбнулась.
– Что ж ты такая фома-невера, /Ясама?/ По-прежнему считаешь меня никем? В последнее время мне пришлось все делать самой. А теперь я,
– Алка скорчила рожицу, – извинилась перед тобой. Таким способом.
Поняла?
– Ни слова. Подробней и без чертей, пожалуйста, – попросила Света.
– При чем тут черти? Веселов с ним вместе работал. Со Славой.
– Веселов работал?! – удивилась Света. – Как это возможно, чтобы
Веселов работал?
– Представь. Ты нас вовремя бросила, дорогая. И заметь, никто не пропал.
– Я пойду, пожалуй.
Светины недоумения множились с каждой минутой. Уже и Веселов взялся работать! Полна чудес небесная шкатулка!
– Так как насчет острова? – усмехнулась Раевская.
– Лучше вместе в Крым, – немного подумав, решила Света. – Посмотрим, чего они там натворили. Домби возьмем. Будет кому приглядеть за
Веселовым. Раз уж они вместе работали…- съязвила напоследок.
– Ты не думай, – тихо сказала Алка уже в дверях. – Станко по тебе убивался. Изменил жизнь, бросил свой остров. Не смог быть слугой.
Скажи, ведь был момент, когда во второй приезд он хотел нарушить приказ?
– Раевская. – Лицо у Светы сморщилось, точно она собиралась зареветь. – Не напоминай. Мне больно, ты это понимаешь?
– И слава богу, что больно.
Света, выйдя из подъезда, подняла брошюру, валявшуюся под ногами, и неодобрительно покачала головой. Хорошо ли это, если конституция страны валяется на асфальте и буквально всякий попирает ее ногами?
Приехав домой, она принялась за цветы. Заботливо вытирала каждый лист и думала. Так и живем. Идем по дороге, от надежды к разочарованию, цепляясь за каждую соломинку и пытаясь быть счастливыми. В “Основном законе государства” наверняка нет про счастье, а в лучшем случае написано про права, которые никто не собирается обеспечивать. Она заблуждалась, думая, что на острове ее ожидает вечная радость. Слуга он был или не слуга, но она его любила и поняла то, что он не сказал ей вслух. Что чужого счастья не бывает, что придется сооружать свой остров и нанимать смотрителя, чтобы берег. Внезапно ей вспомнился цвет губ мистера Домби, этот бледно-розовый цвет что-то напоминал, нечто, зарытое в памяти так глубоко, что не хотелось вспоминать.
