Чероки - [39]

В течение последующих двадцати лет он не встретил ни одного разумного существа и вел типичную, классическую жизнь попугая, уважаемого члена своего семейства, а вскоре и счастливого отца троих маленьких морганчиков — именно троих и не более, ибо генетический закон этого редчайшего подвида диктовал строго ограниченное число рождений во имя эффективного воспроизводства. В возрасте сорока четырех лет, присутствуя на семейном сборище, имевшем место на нижних ветвях банана, он заприметил группу белокожих человеческих существ, одетых в белое, в сопровождении чернокожих, одетых в соломенные юбочки. Все они выглядели изнуренными долгой ходьбой. Один из белых людей носил остроконечную бородку; когда он говорил, все остальные повиновались. Он указал на шатер из банановых листьев и велел устроить под ним короткий привал среди вельвичий[33]. Вся компания морганов, естественно, смолкла при появлении незнакомцев, однако, увидев, что те как будто задремали, снова завела свою нескончаемую болтовню, сперва вполголоса, затем во все горло, и этот сумасшедший гомон разбудил человека с остроконечной бородкой. Он открыл глаза, изумленно вытаращил их при виде стайки птиц, дерущих глотки над его головой, вскочил на ноги и стал выкрикивать две-три фразы, одни и те же, которые семейка морганов тотчас и подхватила дружным хором. При этом шуме туземцы вскочили все как один, развернули сеть, и пять минут спустя две трети морганов попали в неволю. Остробородый долго изучал пленников и наконец выбрал из них двух особей, Моргана и его кузена, которых затем много дней несли к морю в клетке, висящей на двух шестах, словно символ альянса. Потом их рассадили в отдельные ящики, а ящики поставили в трюм грузового судна, которое пошло сначала к западу, минуя Кот д’Ор, Кот д’Ивуар и Кот де Грэн, а потом к северу, с первой стоянкой у островов Зеленого Мыса и со второй — в Лас-Пальмасе. В Танжере Моргана и его кузена поместили в новые удобные и просторные клетки, после чего пароход причалил к берегу уже в Гавре.

Кузена тотчас отправили в Париж, где за решетками Ботанического сада его ждал тесный закуток с видом на Сену, каковой пейзаж сильно расширил его географические познания, после единственной доселе знакомой ему реки, а именно четвертого притока по левому берегу (если идти по течению) реки Санага. Впоследствии его увезли в Венский зоопарк, в обмен на тамошнего лося. Что же касается Моргана, то он провел несколько дней в темных недрах гаврского дока, после чего обрел пристанище у одного орнитолога в Брюгге, где и прожил семь лет в условиях идеального содержания и в обществе самочек подвида, довольно близкого к его собственному, что доставило ему немало утех, а заодно позволило обучиться фламандскому языку. Но однажды явились судебные приставы, одетые в черное и темно-синее; они описали мебель ученого, подтвердив таким образом факт его разорения, и без того очевидный в последние месяцы, если судить по крайне нерегулярным поставкам свежего зерна и фруктов для птиц. Моргана продали с аукциона настоятельнице одного религиозного коллежа, расположенного в десятке километров от Брюгге, близ Бланкенберге. Теперь попугай сидел на жердочке, с цепочкой на лапке, рядом со стаканчиком для корма, у окна кабинета начальницы, из которого мог созерцать Северное море. А поворачиваясь к своей хозяйке, которой нравилось его оперение, близкое по цвету к серым одеяниям ее ордена, он часто видел из-за ее плеча огорченные личики наказанных за какую-нибудь провинность маленьких девочек в одинаковых тесных платьицах.

За время своего пребывания у монашек Морган усвоил весь набор мистических и дисциплинарных формулировок и плюс к тому начатки латыни. По истечении шести недель попугай уже мог созывать учениц в кабинет настоятельницы или в учебный класс для молитвы. Начальница решила расстаться с Морганом лишь после того, как он начал вмешиваться в ее суровые наставления, обращенные к пансионеркам, со своими комментариями, сводившими на нет всю строгость этих разносов.

Она подарила его проезжему цирку, куда повела однажды вечером своих старших воспитанниц; иллюзионист так потряс воображение настоятельницы, что она распорядилась доставить ему Моргана в качестве анонимного дара, забыв о различиях между кроликами и голубками, с одной стороны, и попугаями, с другой, и тем самым поставив фокусника в сложную ситуацию; в конце концов он отдал попугая «белому» клоуну, сводная сестра которого работала в цирке дрессировщицей птиц. Однако та быстро поняла, что Морган ей не по зубам, и это окончательно убедило ее бросить шоу-бизнес и выйти замуж за торговца медом; перед этим она поместила объявление о продаже птицы в «Газет ван Антверпен». Первым откликнулся на это объявление доктор Шпильфогель, он купил попугая не торгуясь и расставался с ним всего дважды, когда того похищали; в первый раз его принес через шесть дней набивщик чучел, весь в слезах, во второй его вернули так, как это уже известно читателю.

— Вот и вся история, — закончил доктор. — Это имя он мог услышать где угодно — и от людей, о которых я вам рассказал, и от многих других. Нелегкая у вас задача. Лично мне это ни о чем не говорит. Как, вы сказали, ее зовут?