В коридор высыпали: философы и атланты, коты и собаки...
- Finis coronat opus! - вопил где-то рядом кот Эразм.
Вася как сомнамбула шагнул вперед, поднял шпагу и наотмашь рубанул по Стене...
Увлекаемый инерцией Рыцарь Вася стал заваливаться в Пролом...
- Холодно!
26. СОБСТВЕННО НЕ ГЛАВА, А ЭПИЛОГ
"Холодно" - подумал Вася.
Была зима. Шел снег. Город дремал, съежившись от холода. В равнодушном свете редких уличных фонарей, совершенно озябших и бестолковых, снежинки устраивали неспешный хоровод, приглушая и без того тусклый и печальный отсвет ирреальной неоновой жизни.
Мальчик Вася стоял посреди занесенного снегом перекрестка и по-видимому давно стоял так, как вокруг на снежной целине не было видно ни единого следа.
А может... Впрочем...
Вася постоял мгновение, раздумывая в какую сторону сделать первый шаг (благо выбор был богатый и с виду вполне равноценный) и решительно шагнул вперед.
- Post tenebras spero lucem, - сказал мальчик Вася и пошел Вперед Не Оглядываясь.
Где-то далеко, по главной улице города, с грохотом проносились яркоосвещенные трамваи, раскрашенные - как индейцы, вышедшие на боевую тропу. Натужно сопели толстые, распухшие от пассажиров автобусы. Спешили озабоченные, усталые и простуженные люди. А здесь, в затерявшемся в городском лабиринте переулке, было тихо - тихо.
Мальчик шел по снежному, совершенно нетронутому ковру, и следы от его ног ложились незамысловатым узором, нарушая белое однообразие. Стремясь выправить причиненный ущерб, снежинки, шурша и негодуя, усердно засыпали ямки. Но мальчик шел дальше и, как верная собачонка, за ним бежала цепочка его следов.
И уже нельзя было Васе разглядеть, что возле первой-начальной пары его следов, в снегу, холодным голубым пламенем поблескивает узкий луч клинка шпаги, выкованной возможно в самом знаменитом городе Толедо.
Все это мог видеть лишь одинокий, бродячий пес, лениво трусивший параллельным курсом по своим обыденным собачьим делам. Зная, что все необычное обычно приносит одни неприятности, пес горестно взвыл и шарахнулся в ближайшую подворотню.
А снег шел и шел. И вскоре исчезли: и мальчик, и пес, и следы самого мальчика. Лишь город все так же возлежал на том самом месте, где обычно, и дремал невозмутимо, будто ничего не случилось.
