Черный ветер, белый снег. Новый рассвет национальной идеи - [127]

В 1996 году Лазовский и еще один член банды отделались легчайшим наказанием. По-видимому, у Лазовского имелся наверху «ангел-хранитель», как выразилась «Московская правда», – он был осужден за хранение наркотиков и оружия (обвинение в подделке документов было снято, поскольку суд пришел к выводу, что удостоверения офицеров безопасности были подлинными) и приговорен к двум годам заключения и штрафу. Убийства, взрывы, сотрудничество организованной преступности со спецслужбами в зале суда не упоминались. В 1998 году Лазовский вышел на свободу.

Хотя Суслов отрицал конкретные обвинения Литвиненко, в том числе и сам факт, что Лазовский был его агентом, он, несомненно, играл свою роль в этой истории. Выйдя из тюрьмы, Лазовский стал заместителем Суслова в отделении организации Unity Foundation на Кавказе. Он был убит снайпером в 2000 году на пороге собственного дома[405].

Вся эта история с Сусловым напоминает сюжет романа Умберто Эко «Маятник Фуко», в котором главные герои зарабатывают, продавая наивной публике вымышленные теории заговора, а в итоге сталкиваются с подлинным секретным обществом и все, ими написанное, обрушивается на их головы.

Так и Дугин десять лет сочинял евразийский заговор, и вдруг к нему обращается представитель этого самого заговора. Теперь Дугин рассказывает, что Суслов называл себя «послом от государства в мир организованной преступности». Он, мол, устал и хочет избавиться от такой работы. Однако упоминание криминальных связей Суслова нисколько не насторожило Дугина. После их ссоры в 2003 году он сказал мне в интервью: «А кто у нас вообще политическая власть? Нами правят бандиты, бандиты и бандиты, там у каждого есть свой Макс. Вы что думаете, Путин с Медведевым другие? Они тоже какие-то… налево пойдешь, направо пойдешь – бандиты, убийцы, страна такая»[406]. Дугин стал лидером новой партии, а Суслов – председателем исполнительного комитета. В интервью 2005 года Коровин пояснил, что такое партия «Евразия»:

Это был наш проект… Дугина и тех людей, которые с ним сотрудничали. Очень много бывших представителей спецслужб… Спецслужбы вообще при Путине получили большую свободу в политике, в бизнесе. Если раньше их при Ельцине зажимали, то при Путине они, наоборот, почувствовали себя более свободными[407].

Зарегистрировать новую политическую партию в эпоху Путина было уже не так-то просто, но партия «Евразия» быстро прошла все процедуры в Министерстве юстиции, главным образом благодаря безусловной лояльности Кремлю. В одной своей декларации Дугин писал: «Настоящей победой евразийских идей стало правление Путина… Мы поддерживаем президента тотально, радикально».

Учредительный съезд партии состоялся в апреле 2001 года в зале на Новом Арбате, принадлежащем клубу «Честь и достоинство», организации ветеранов спецслужб. Упомянутый выше Владимир Ревский, председатель этого клуба, вошел в совет партии «Евразия». Как и Суслов, Ревский был прежде офицером «Вымпела», группы спецназа КГБ. Финансировал партию «Темпбанк» Гаглоева. Дугин известил собравшихся, что движение будет действовать закулисно: «Наша цель не взять власть и не бороться за власть: мы боремся за влияние на режим».

Учредительный съезд наделал много шума в прессе – главным образом потому, что в тот же месяц была опубликована статья Щекочихина «Патриоты государственной безопасности», которая укрепила представление о партии «Евразия» как о вывеске, за которой скрывается заговор, нацеленный на восстановление Советского Союза. Такая реклама только помогала вербовать новых сторонников, по словам Зарифуллина, «поскольку в голову Путину никто залезть не мог, пошли слухи, что на базе этого движения создается новая партия власти. Мы этого, само собой, не отрицали». В мае 2001 года еженедельник «Общая газета» писал, что Дугин воспринимается уже не как проповедник идеологической секты, но как официально признанный специалист по геополитическим вопросам[408]. В том же месяце аналогично высказалась и еженедельная «Версия»: «Контакты с Павловским у «Евразии» действительно имеются. Но, скорее, на уровне личных консультаций. Александр Дугин с главным кремлевским политтехнологом в хороших дружественных отношениях».

Павловский благодаря участию в операции «Преемник» на тот момент считался главным политтехнологом Кремля, но на самом деле его контакты с Дугиным были не слишком активны. Тем не менее он в целом подтверждает сказанное в «Версии», однако наотрез отрицает, что Дугин был его «проектом» или что он в какой-либо форме помогал Дугину:

«Я его проекты передавал разным людям. Я не помню, чтобы они встречали большой энтузиазм. Я думаю, что он нашел себе спонсоров»[409].

У Дугина, как выяснилось, сформировался целый фанклуб в каких-то темных углах постельцинской России, и Суслов обратился к нему с предложением. Появился новый «клиент», и многое было поставлено на карту. Звали этого человека Хож-Ахмед Нухаев, это был чеченский полевой командир с гривой серебристых волос, аристократическими чертами лица, ухоженной бородой, мастер интриг, послуживший Фредерику Форсайту прототипом чеченского предводителя Умара Гунаева в триллере 1996 года «Икона»