Черный ветер, белый снег. Новый рассвет национальной идеи - [115]

Дугин читал, помимо Маккиндера, и других геополитиков, по большей части немцев, которые следовали той же логике, что и Маккиндер, но выступали на стороне континентальной силы, а не всемирного флота. К числу таких мыслителей принадлежал Фридрих Ратцель, немецкий географ, создавший в конце XIX века понятие Lebensraum, «жизненное пространство», которое позднее было принято Третьим рейхом в качестве основного императива. Благодаря второму поколению геополитиков эта теория надолго оказалась в тени нацизма. Современник Маккиндера немец Карл Хаусхофер дослужился до генеральского звания, разрабатывал вопросы теоретической стратегии и настаивал на заключении трехстороннего союза Берлина, Москвы и Токио.

Признанные политологи смотрели на геополитиков искоса, они относились к ним примерно так, как экономисты, принадлежащие к мейнстриму, относятся к «золотым жукам», к тем, кто верит в непреходящую роль золота в качестве универсальной валюты и в то, что старые истины неизбежно восторжествуют. Так и геополитики, эта экзотическая поросль внутри экспертного сообщества, убеждены, что вопреки всем возвышенным принципам и прогрессу верх всегда возьмет простое и низменное – стратегическая борьба за территорию. И порой они оказываются правы.

Четыре издания «Основ геополитики» разошлись большим тиражом, эта книга до сих пор используется как учебник в Академии Генштаба и других военных вузах России. «Едва ли за весь посткоммунистический период какая-либо другая книга оказала подобное влияние на российскую армию, полицию и элиты, отвечающие за международную политику», – пишет историк Джон Данлоп, сотрудник Гуверовского института и специалист по российским правым[379].

Семя упало на плодородную почву. С 1994 по 1997 год российская элита прошла через огромные трудности и перемены, коллапс экономики, военное поражение в Чечне, ряд дипломатических неудач, кульминацией которых стало распространение НАТО на Польшу, Венгрию и Чехию. Все эти большие и малые осечки дискредитировали демократических реформаторов и укрепили консерваторов, которые с самого начала предостерегали против связей с Западом и ожидали от новых партнеров лишь коварства.

В 1996 году Андрей Козырев, министр иностранных дел, ключевая фигура прозападной политики Ельцина, был уволен, и в тот же год генерал Родионов, консерватор из консерваторов (а также покровитель Дугина в Академии Генштаба), был назначен министром обороны вместо Павла Грачева, который встал на сторону Ельцина в 1991 году (в ту пору он командовал авиацией). Также в 1996 году Дума проголосовала за отмену Беловежского соглашения 1991 года и одновременно признала юридически обязательными результаты референдума 1991 года, когда 70 % населения страны проголосовали за сохранение СССР[380]. Это был, конечно, символический жест, но показательный: прошло всего пять лет после распада СССР, и большая часть российской политической элиты (если предполагать, что голосование в Думе адекватно отражает позиции элиты) уже задумывалась о реставрации империи.

«Основы геополитики» пришлись как раз на тот момент, когда российская элита переживала тектонический сдвиг. Смертельный удар российскому либерализму будет нанесен несколько позднее, когда в августе 1998 года обрушится рубль. Популярности «Основ» способствовала и на редкость благоприятная их выкладка в московских книжных магазинах. Основная аргументация «Основ» заимствована прямо со страниц Хаусхофера: необходимость разрушить заговор «атлантистов» во главе с США и НАТО, цель которого – удержать Россию внутри сужающегося кольца только что получивших независимость новых государств. План был прост: сначала восстановить Советский Союз, а потом, советовал Дугин, выстроить хитроумную систему альянсов в партнерстве с Японией, Ираном и Германией, чтобы вытеснить из Евразии США вместе с их атлантистскими сателлитами.

Ради создания «Евразии» нужно было отказаться от узконационалистической повестки, отпугивающей потенциальных союзников. Дугин ссылался на мнение теоретика «новых правых» Жана-Франсуа Тириара, который считал главной ошибкой Гитлера попытку «сделать Европу немецкой, в то время как ему следовало делать ее «европейской»». Так и России следует строить не Российскую империю, а Евразийскую[381]. «В основу геополитической конструкции этой Империи должен быть положен фундаментальный принцип «общего врага». Отрицание атлантизма, отвержение стратегического контроля США и отказ от верховенства экономических, рыночно-либеральных ценностей», – писал Дугин.

И неважно, что в 1997 году подобная идея могла показаться совершенно безумной. ВВП России был ниже, чем у Голландии, некогда грозная армия только что потерпела поражение и была принуждена к унизительному договору с кое-как вооруженными чеченскими повстанцами. Этот период российской истории настойчиво сравнивался с Веймарской Германией, и книга Дугина может служить доказательством того, что те же темные силы, которые пришли в движение в Германии, когда та потерпела крах, начали подниматься и в России. Там и тут претерпеваемое страной унижение объясняли иноземным заговором. На суперобложке книги красовался рунический символ, весьма напоминающий свастику (оккультисты именуют его «звездой хаоса»