Черный тюльпан. Капитан Памфил. История моих животных - [44]

— Будьте спокойны, господин Корнелиус, — сказала мягким, торжественно-грустным голосом Роза. — Будьте спокойны, ваше желание для меня приказ.

— И даже, — продолжал молодой человек, все более и более возбуждаясь, — если бы вы заметили, что за вами наблюдают, что все ваши поступки выслеживают, что ваши разговоры вызывают подозрения у вашего отца или у этого ужасного Якоба, кого я ненавижу, — тогда, Роза, пожертвуйте тотчас же мною — тем, кто живет только вами, у кого, кроме вас, нет ни единого человека на свете, пожертвуйте мною, не посещайте меня больше.

Роза почувствовала, как сердце сжимается у нее в груди; слезы выступили на ее глазах.

— Увы! — вздохнула она.

— Что? — спросил Корнелиус.

— Я вижу…

— Что вы видите?

— Я вижу, — сказала, рыдая, девушка, — вы любите ваши тюльпаны так сильно, что для другого чувства в вашем сердце не остается места.

И она убежала.

После ухода девушки Корнелиус провел одну из самых тяжелых ночей в своей жизни.

Роза рассердилась на него, и она была права. Она, быть может, не придет больше к заключенному, и он больше ничего не узнает ни о Розе, ни о своих тюльпанах.

Как нам теперь объяснить подобную странность превосходным тюльпановодам, которые еще существуют в этом мире.

Мы должны сознаться, к стыду нашего героя-садовода, что из двух привязанностей Корнелиуса перевес был на стороне Розы. И когда около трех часов ночи, исстрадавшийся, преследуемый страхом, измученный угрызениями совести, он уснул, в его сновидениях черный тюльпан уступил первое место прекрасным голубым глазам белокурой фризки.

XIX ЖЕНЩИНА И ЦВЕТОК

Но бедная Роза, запершись в своей комнате, не могла знать, о ком или о чем грезил Корнелиус.

Помня его слова, Роза склонна была думать, что он больше грезит о тюльпане, чем о ней. И однако, она ошибалась.

Но поскольку не было никого, кто мог бы ей сказать, что она ошибается, так как неосторожные слова Корнелиуса, словно капли яда, отравили ее душу, то Роза не грезила, а плакала.

Будучи девушкой неглупой и достаточно чуткой, Роза отдавала себе отчет — не в оценке своих душевных и физических качеств, — а в оценке своего общественного положения.

Корнелиус — ученый; Корнелиус — богат или, по крайней мере, был богат раньше, до конфискации имущества; Корнелиус — родом из торговой буржуазии, которая своими вывесками, разрисованными в виде гербов, гордилась больше, чем родовое дворянство — своими настоящими фамильными гербами. Поэтому Корнелиус мог смотреть на Розу только как на увлечение; но если бы ему пришлось отдать свое сердце, то он, конечно, отдал бы его скорее тюльпану, то есть самому благородному и самому гордому из всех цветов, чем Розе, скромной дочери тюремщика.

Розе было понятно предпочтение, оказываемое Корнелиусом черному тюльпану; но отчаяние ее только усугублялось тем, что она понимала все это.

И вот, проведя ужасную бессонную ночь, Роза приняла решение никогда больше не приходить к окошечку заключенного.

Но так как она знала о страстном желании Корнелиуса иметь новости о своем тюльпане, а с другой стороны — не хотела подвергать себя искушению опять пойти к нему (жалость к Корнелиусу усилилась настолько, что, пройдя через чувство симпатии, она необычайно быстро перешла в любовь) и не хотела огорчать его, — то решила одна продолжать свои уроки чтения и письма. К счастью, она настолько продвинулась в своем учении, что ей уже не нужен был бы учитель, если бы этого учителя не звали Корнелиусом.

Роза горячо принялась читать Библию несчастного Корнелия де Витта, на второй странице которой — она стала первой с тех пор, как та была оторвана — было написано завещание Корнелиуса ван Барле.

— Ах, — шептала она, перечитывая завещание (она никогда не кончала читать без того, чтобы из ее ясных глаз не скатывалась на побледневшие щеки слеза, жемчужина любви), — ах, в то время было, однако же, мгновение, когда мне казалось, что он любит меня!

Бедная Роза, она ошибалась! Никогда любовь заключенного так ясно не ощущалась им, как сейчас (мы уже с некоторым смущением отметили, что в борьбе большого черного тюльпана с Розой побежденным оказался большой черный тюльпан).

Но Роза, повторяем, не знала о поражении большого черного тюльпана.

Покончив с чтением, а в этом занятии Роза сделала большие успехи, она брала перо и принималась с таким же похвальным усердием за дело куда более трудное — за письмо.

И поскольку Роза писала уже почти разборчиво к тому времени, когда Корнелиус так неосторожно позволил проявиться своему чувству, она надеялась, что сделает еще большие успехи и не позднее как через неделю сумеет написать заключенному отчет о состоянии тюльпана.

Она не забыла ни одного слова из указаний, сделанных ей Корнелиусом. В сущности, Роза никогда не забывала ни одного произнесенного им слова, даже если оно и не имело формы указания.

Он, со своей стороны, проснулся влюбленным больше чем когда-либо. Правда, тюльпан был еще очень ясным и живым в его воображении, но уже не рассматривался как сокровище, которому он должен пожертвовать всем, даже Розой. В тюльпане он уже видел драгоценный цветок, чудесное соединение природы с искусством, нечто такое, что сам Бог предназначил для того, чтобы украсить корсаж его возлюбленной.