Черный трибунал - [15]

Обычно сдержанный и напряженный, Савелий с трудом уговорил себя расслабиться после истории с Коброй и Кристиной. Он уже знал, что девушку на самом деле убили и что делом занимается один его знакомый, очень серьезный следователь. Он сообщил Савелию, что убийц ищут и что в деле замешана одна крупная риэлторская контора. Короче, следствие ведется, ну а Говоркову все сообщат, когда он вернется из отпуска. Так что пусть он летит в жаркие страны и спокойно себе отдыхает…

«Отдыхать так отдыхать, — решил он, — и к тому же у Вероники как раз окно между ее выставками и учебой. Когда нам еще выпадет возможность побыть целый месяц вдвоем?»

Савелий улыбнулся и с глубокой нежностью посмотрел на девушку, которая спала рядом с ним в кресле авиалайнера. Ровно и монотонно гудели моторы.

Иссиня-черные волосы Вероники красиво рассыпались по обивке кресла. Даже во сне она была прекрасна. Савелий заботливо задернул шторку иллюминатора, чтобы на лицо любимой не падал солнечный свет, и стал вспоминать ее рассказ о выставке в престижнейшей лондонской галерее Хейуарда.

Теперь, как понял Савелий, Вероника рисовала какие-то геометрические фигуры в стиле оп-арт, и самое интересное — ее работы произвели в Англии настоящий фурор. У нее сразу же купили пять картин по три тысячи фунтов за каждую. Несомненно, Вероника добилась успеха в своем деле. Кстати, она очень помогла своим родителям деньгами и рассказывала, что ее мать даже заплакала от счастья и гордости за свою дочь.

«Приятно, — думал Савелий, — когда твоя девушка не только красива, но еще добра, умна и талантлива».

Конечно, в жизни Савелия были очень разные женщины и все они были по-своему замечательны. Но сейчас он, кажется, действительно не на шутку влюбился. Ему было очень приятно наблюдать, как внимательно слушает Вероника каждое его слово, какими по-детски восторженными глазами смотрит на него, как ласково называет его Савушкой. Да, они не просто нравились друг другу. Кажется, это была любовь, возможно, самая большая в жизни бойца-одиночки Савелия Говоркова…

Прилетев в Айа-Напу, Савелий и Вероника получили свой багаж и вскоре уже переступали порог четырехзвездочной гостиницы «Адаме Бич». Над Кипром вставала огромная луна.

— Ну как, нравится? — спросил Савелий, бегло осмотрев скорее по привычке, чем по необходимости, просторный гостиничный номер.

Включил торшер.

— Савушка, милый, да мне бы и в шалаше с тобой было хорошо. А тут просто здорово. Пойду приму душ с дороги. — Вероника поцеловала Савелия в губы, одарив его при этом призывным взглядом вдруг потемневших от желания глаз, и, рассмеявшись, упорхнула в ванную.

Савелий достал из сумки купленную в аэропорту бутылку красного кипрского вина, открыл и разлил вино по бокалам, прислушиваясь к плеску воды. И только он сделал первый глоток. Вероника позвала его голосом, в котором угадывалась дрожь волнения:

— Савушка… Иди сюда ко мне. Чего же ты ждешь?

Савелий распахнул дверь и увидел свою красавицу во всем великолепии ее наготы: идеальной формы груди, безукоризненно стройное тело, темный треугольник волос внизу живота, а главное — эти зовущие, горящие страстью, сумасшедшие глаза.

— Ну, иди же ко мне… Савушка, любимый… — тихо проговорила девушка и неожиданно стыдливо потупилась.

У Савелия закружилась голова, в висках застучало, он шагнул к Веронике под теплые струи воды и обнял ее. Опустился перед ней на колени и медленно, отводя своими сильными руками ее слабые руки, стал целовать ее бедра, живот.

Вероника застонала от наслаждения. Ее била мелкая дрожь. Савелий поднялся и стал целовать ее груди, слегка покусывая напрягшиеся острые соски. Наконец их губы слились в поцелуе. Вероника, сдаваясь его мощному напору, повернулась к Савелию спиной.

Он принялся целовать ее розовые ушки, жадно гладя ее груди и живот.

Потом вдруг подхватил ее на руки и осторожно, боясь уронить драгоценную ношу, понес девушку в комнату, где в мягком полумраке их ждали белеющие простыни огромной двуспальной кровати. Савелий хотел погасить свет, потянулся было к торшеру, но Вероника слабо запротестовала:

— Не надо, Савушка… Я хочу видеть всего тебя… Видеть твое тело, твои сумасшедшие голубые глаза, в которых мне хочется просто утонуть…

Савелий лег с ней рядом. Девушка начала покрывать все его тело поцелуями — в глаза, в губы, в ключицы, скользя ниже и ниже. Вот она с необыкновенной нежностью коснулась губами его шрама на животе, а вот уже осторожно провела язычком по его раскаленной и сладко набухшей плоти.

По телу Савелия прошла судорога. В гостиничном номере воцарилось молчание. И когда наконец настал МОМЕНТ ИСТИНЫ, когда случилось ЭТО, Савелий, совершенно не в силах больше сдерживаться, громко застонал и заметался на кровати, но Вероника никак не хотела его отпускать и молча приняла в себя все его естество.

Немного отдохнув и утолив жажду терпким, сейчас особенно приятным кипрским вином, влюбленные снова потянулись друг к другу.

— Как ты делаешь ЭТО, Ника, — шептал Савелий, — Господи, я просто потрясен!

— Ах, Савушка, я так тебя люблю, — шептала Вероника, — я готова с тобой на все… Понимаешь, на ВСЕ… Чего бы ты еще хотел?! А хочешь, вот так попробуем? Если действительно хочешь, конечно…