Черный Тёть - [26]

– Знаешь, – буркнула она Оксане, – вы в следующий раз с собой кровати прихватите.

Та снова не ответила. «Что еще за бойкот?» – удивилась Света. И тут заметила два чёрных проводка исчезающих в девичьей шевелюре. Оксана слушала музыку по своему мобильному. Свете это понравилось. Она порылась в сумке, отыскала гарнитуру, подключила к сотовому, потом пристроилась на Оксаниной раскладушке, опершись на стену, и включила радио. Пробежавшись по многочисленным каналам, остановилась на «Хит-ФМ», блаженно прикрыла глаза. Уставшее за день тело в благодарность отозвалось ноющей спиной. Света повертелась, пытаясь принять позу поудобней, но тщетно. Следовало расстелить матрас и ложиться. К тому же музыка орала, как на живом концерте хард-рока. Девушка поморщилась и убавила громкость. Так было гораздо лучше. И спину, кажется, отпустило. Несколько минут Света наслаждалась покоем, а затем вдруг показалось, что сквозь наушники пробивается какой-то звук, очень похожий на крик.

Света сняла гарнитуру и прислушалась. Звук не повторился.

Она встала, дотянулась до Оксаны и потрясла её за плечо. Та оторвалась от журнала, недоуменно взглянула на хозяйку, но послушно выдернула один наушник.

– Что?

– Ничего не слышала?

Оксана покачала головой.

– Нет. А что?

– Показалось что ли? – Света шагнула к окну, отдернула занавеску.

– Да ты чего всполошилась? – удивилась Оксана.

Света не ответила, всматриваясь в тёмное стекло.

Все тот же серый туман, казавшийся сейчас чёрным, покрывалом укутал землю. И что-то было не так. До Светы не сразу дошло, что клубившаяся ранее муть застыла тёмным, словно резиновым, полотном, превратив участок в ровную площадку. На небо набежали небольшие тучки, и в прорывавшемся через прорехи между ними свете луны кусты малины походили на неровную поросль травы. С противоположного конца огорода пробивался тусклый свет из открытой двери бани.

Света вышла на крыльцо и огляделась. Снаружи было тихо, лишь негромко шелестела листва молодых берез за дорогой.

– Юля! – позвала Света, и неуверенно добавила: – Женя!

Никто не ответил.

Света подождала немного и окликнула еще раз. Когда никто не отозвался, она со вздохом спустилась вниз, по пояс погрузившись в черноту, и, осторожно ступая, направилась к бане, время от времени запинаясь о невидимые стебли. Идти было жутковато. Девушке вдруг показалось, что ноги идут где-то там, глубоко внизу, сами по себе, сами отыскивают дорогу, сами нащупывают препятствия. А верхняя часть скользит над черным провалом, обрывавшемся неведомо куда. Света тряхнула головой, рассердившись на себя за разыгравшееся воображение. Наваждение тут же схлынуло, и левая нога сразу зацепилась за что-то. Света отчаянно замахала руками, но равновесие удержала.

– Юля! – сказала она, заглядывая в баню.

Пусто. Печь давно прогорела, но вода еще не остыла и курилась над баком легким парком, поблескивала дождинками на стенах. Света шагнула внутрь, прошлась по небольшой комнатке. Юля здесь была: на полу возле лавки валялись ее купальные принадлежности, завёрнутые в полотенце. Света подняла их. Полотенце было сухое. Огонек лампы под потолком вдруг отчаянно затрепетал и погас – кончился керосин.

– Света! – Света обернулась. На крыльце дома в освещенном дверном проеме стояла Оксана. – Что там?

– Ничего, – Света пожала плечами и выбралась наружу.

– Где Юля?

– Не знаю. – Света напряженно оглядела участок. Ничего, только застывшая чёрная гладь. И тишина, как бывает перед рассветом.

Может быть, Юля упала, ударилась и потеряла сознание, с нарастающей тревогой подумала Света.

Она вернулась в баню, вытянув над головой руки, сняла лампу, потом нашарила в специальном углублении под стеной тщательно закупоренную бутыль с керосином. На ощупь сняла стекло, открыла бутыль и приостановилась, пытаясь сообразить, как налить горючую жидкость в невидимое в темноте отверстие.

К счастью, в этот момент внутрь ввалилась Оксана, подсвечивая себе мобильником.

– Ну и жуть! – проговорила она.

Наверное, у неё возникли сходные со Светиными ощущения, когда шла по залитому чернотой участку. Но Свете было не до её переживаний.

– Подсвети, – попросила она, и быстро заправила лампу, попутно пересказав Оксане свои догадки.

Оксана задумалась. Света тем временем отыскала спички, зажгла лампу и вставила на место стекло. Загоревшийся язычок пламени разогнал по углам темноту.

– Погоди минутку, – попросила Оксана, когда Света уже собиралась выйти наружу. – А куда Женя делся? Не могли же они вдвоём сознание потерять.

Света замерла, ей сделалось нестерпимо стыдно: в тревоге за Юлю, она совсем позабыла о парне.

– Он, наверное, её не дождался и ушёл, – растерянно предположила она.

Оксана только фыркнула.

– Ну да – голый и мокрый.

– Какая разница! – рассердилась Света. – Надо искать!

И она решительно шагнула за порог.

Выйдя, Света присела, повела вокруг лампой и поняла, что искать придется ощупью. Свет практически не пробивался дальше стекла лампы; тусклый огонек, стиснутый застывшей чернотой. Как одинокий светлячок в ночи, который ничего не освещает.

Света только вздохнула и отправилась на поиски.

Ей было страшно. В окружающей темноте гасли любые звуки; несколько раз она наступала на что–то, похожее на огурцы, падала, цепляясь ногами за какие-то стебли, но ни хруста, ни шуршания – только полная тишина. Но особенно пугало то, что она не слышала даже собственного дыхания, вообще единственным звуком был неясный шум в ушах. И через метр-два ей все время приходилось выпрямляться, чтобы определить направление и не кружить на одном месте.