Черный Тёть - [14]

– Верю. Только, по-моему, мы просто лишку хватили, вот и мерещится.

Довбыш только рукой махнул.

На следующую ночь народ, наслушавшись рассказов приятелей, подтянулся на стройку. В основном тут были молодые парни и девушки, не считая обычной детворы, но ничего не произошло. Никаких провалов, никакого трактора. Только вот никто не мог объяснить, откуда взялось аккуратно вспаханное и проборонённое поле вокруг коровника, хоть хлеба сей. Но долго задумываться над этим не стали: споро засадили зелёнкой на корм скоту. Зато на будущий год, когда дирекция совхоза устроила грандиозно-торжественную сдачу объекта с кучей приглашённых гостей и корреспондентов и дневная торжественная часть плавно перетекла в ночную банкетно-развлекательную, трактор объявился вновь, вспахав кругами заезженный строительными машинами участок.

Дирекция тогда горько сожалела, что провал возник далеко от основных совхозных полей.

Вот тогда всё и закрутилось. Приезжали разбираться многочисленные комиссии: и от Академии Наук, и от Министерства сельского хозяйства, и от военных, однако, никто так и не дал вразумительного объяснения происшедшему, и, в конце концов, всё списали на просачивающийся из-под земли газ, вызывающий галлюцинации. Правда, почему галлюцинация оставляет после себя широкую полосу ровной, отлично вспаханной и проборонённой земли никто не понимал, но поскольку сверхъестественная чушь была официально заклеймена, как буржуазная пропаганда, вредная советскому обществу, то сделали вывод, что виноваты пока ещё малоизученные процессы в недрах земли.

Зато, как ни странно, практическое применение необъяснимому феномену нашлось.

Говорят, через год в составе последней комиссии по линии военных был один генерал-майор из пограничников, и он всё вздыхал, разглядывая ровную полосу, пока однажды не заставил сопровождавших подчиненных организовать раскопки. Оплавленные останки достали вместе с искореженным плугом, тщательно упаковали от посторонних глаз и увезли в неизвестном направлении.

Но Земля, как все знают, круглая. И со временем возвращавшиеся со срочной дембеля начали приносить слухи об участке на границе с Афганистаном, где раз в год появляется неизвестно откуда чёрный, обгоревший трактор и тянет прицепленный изломанный плуг, оставляя за собой идеально взрыхленную поверхность на контрольно-следовой полосе. Ровно на триста шестьдесят пять дней. Ровно триста шестьдесят пять дней, невзирая ни на дождь, ни на снег взрыхленный слой остается неизменным. Говорят также, что служащие той заставы готовы на него молиться, поскольку избавлены от необходимости обновлять КСП. А командир и вовсе подал рапорт об установке памятника Неизвестному трактору, благодаря которому был перекрыт целый наркотраффик из-за границы. Нарушители тогда понадеялись, что сумеют перебраться на советскую сторону под прикрытием снежного бурана. Тщетно! На ровной полосе остались отчетливые следы, явно видимые под снегом, и наши бойцы взяли с поличным целый караван. К сожалению, военное командование не поверило, и благое намерение так осталось на бумаге рапорта. А жаль.

* * *

Света замолчала, в горле першило от долгого рассказа и хотелось пить. Сидевший рядом Аристарх заботливо протянул кружку с вином. Света понюхала, но пить не стала.

– Ты – наша Шехерезада! – сказала гордая за подругу Юля.

– Огородная, – вставил Женя. – И где только набралась?

– Это дачный фольклор, – солидно сказала Света. – Я его собираю.

– И совсем не страшно, – разочарованно протянула Оксана. – Только Васю жалко. Да, а куда он делся? Я так поняла, трактор сам пахал.

Света не выдержала и хлебнула вина. Но только собралась ответить, как Дима, взглянув на часы, громко хлопнул в ладоши.

– Время! – сказал он.

Все встрепенулись.

– Время настало! – подхватил Роман.

– Час близится! – вторил ему Женя.

– Цыц! – рявкнул Дима. – Все на колени перед Тётем.

– У меня коленки голые, – жалобно пропищала Оксана, демонстрируя ноги то ли в коротеньких шортах, то ли в широких трусиках, и прыснула. – Можно я так посижу, на скамейке.

– В лагере сидеть будешь, – отрезал Дима зловеще, – когда загремишь за идолопоклонство.

Девушки встревожено переглянулись.

– Не городи ерунду, – пожалел их Аристарх. – Не пугай девчонок. Нет такой статьи.

– Вот сейчас жертву принесём – и будет, – кровожадно заметил Женя.

Девушки захихикали.

Света вздохнула и посмотрела на Аристарха.

– Не нравится мне это, – сказала она.

Аристарх пожал плечами.

– Обычный детский сад для недоразвитых. В начальных классах в такие игрушки играют.

– Правда? – усомнилась девушка. – Я не играла. Надо же, какая радость: кровавая жертва пню у меня на даче! Всю жизнь мечтала.

Тем временем ребята окружили Тётя. Дима нацепил на голову раздобытую где-то драную зимнюю мужскую шапку с торчащими вверх ушами; они были привязаны к натолканным за околыш веткам. Концы ушей и веток оказались вымазаны известкой и отсвечивали белым в пламени костра. Походило на грязный нимб над Диминой макушкой. На шее у него болтался в петле веревки просунутый до середины ручки молоток – видимо, изображающий крест. В руках он торжественно вздымал пакет с томатным соком.