Черный снег (без конца) - [4]

— Вот и все, а ты боялась! — заулыбался Рэм.

— Ну, что, девчата, давайте знакомиться, — сказал Борис, закусывая водку грибочком. Девушки переглянулись:

— Виктория! — отрекомендовалась одна, брюнетка с веселыми, немного шалыми глазами, из которых, казалось, вот-вот выскочит чертенок и отмочит что-то такое, что всем вокруг мало не покажется.

— А меня зовут Юля. Рада с вами познакомиться, Борис Рудольфович, неожиданным грудным контральто произнесла вторая, зеленоглазая шатенка, сидевшая на Рэмкином столе, покачивая положенными одна на другую длинными и стройными ногами.

— Так, народ! — сказал Борис, — Давайте сразу договоримся — никаких Борисов Рудольфовичей тут нет. И вообще, давайте на «ты». А то я начинаю чувствовать себя древним-предревним старцем.

— Ну что вы, вам еще жить да жить. А на «вы» — это имеет место быть акт вежливости по отношению к старшему по званию, — произнесла назвавшаяся Юлей девушка. У Бориса едва не вырвалась острота по поводу того, что если он и ждет от нее по отношению к себе какого-либо акта, то этот акт к вежливости не имеет ровным счетом никакого отношения. Он взглянул ей прямо в глаза и она, покраснев, уставилась на носок своей туфельки, как будто прочитав его мысли и добавила:

— Но если ты настаиваешь, то пусть будет на «ты», без условностей.

Ему показалось, что слово «ты» она произнесла с каким-то особенным уда рением. «Этого еще не хватало! Нет уж, никаких шашней с практикантками. Сие до добра еще никого не доводило.» — подумал Борис.

— А кто у вас сегодня инструктаж проводил? — вдруг оживился Рэм.

— Тарасыч, старпёр хренов, — отозвался Борис.

— А старпёр — это что за должность? — встряв, наивно поинтересовалась Виктория.

— Старпёр, Виктоша, это не должность, а сокращение, происходящее от словосочетания «старый пердун». Это во-первых. И привыкай не перебивать, время для вопросов вам еще будет предоставлено. Это во-вторых, — назидательно произнес Рэм. Чувствовалось, что он уже порядком набрался. «Только бы опять петь не начал!» — подумал Борис, внутренне помирая со смеху. Голос у Рэма был по мощности, как иерихонская труба, а вот по благозвучности больше напоминал работу неисправного лифта в домах довоенной постройки. Да и со слухом у Рэмки тоже были проблемы. Слушая его пение, у человека искушенного невольно создавалось впечатление, что в глубоком-преглубоком детстве Рэму на ухо даже не медведь наступил, а по меньшей мере доисторический бронтозавр. Виктория, нисколько не обидевшись на Рэмово нравоучение, рассмеялась так звонко, что Борису показалось, что в кабинете зазвенели хрустальные колокольчики. Юля тоже улыбнулась, услышав Рэмкино объяснение, что означает слово «старпёр». «Она улыбается-то даже как-то по особенному; томно или с ленцой, что ли?» — подумал Борис.

— А что ты вдруг про инструктаж-то заговорил? — спросил он у безуспешно пытавшегося правильно разлить остатки шампанского по дамским стаканам Рэма. Шампанское разливалось примерно в следующей пропорции: пятьдесят процентов попадало в стаканы, пятьдесят — куда угодно: на стол, на пол, на Рэмкины брюки, и т. д.

— А то. У Тарасыча сегодня, по оперативной информации, внук родился. Тебе не показалось, что он сегодня на инструктаже куда-то торопился?

— Борис задумался. На инструктаже он был не совсем адекватен обстановке, но теперь вспомнил, что все действительно прошло как-то немного смазано. Торопился ответственный по области куда-то или же нет, он сказать не мог, но теперь он ясно осознал, что тот не заметил, что Борис с бодунища, хотя всей управе был известен его тонкий, как у доброго охотничьего пса, нюх.

— Ты хочешь сказать…

— Я не хочу, а говорю. Тарасыч щас уже — одно из двух: либо пьян и закрылся у себя в кабинете до вечера, либо вообще в дом укатил, праздновать. Событие, как-никак.

— В общем-то да…

— Не в общем-то, а лезь за коньяком. Или давай гонца за водкой отряжать. Гуляй, рванина — бабка пенсию получила!

— Ладно. Только гонца — в любом случае.

— Пчму???..

— По рублю. Коньяк — коньяком, да и трогать-то пока его не хотелось бы. Девушек тоже им поить собрался?

— А что, на нас тебе коньяку жалко? — смеясь, спросила Виктория.

— Жалко. Только не коньяка, а вас, красавицы. — улыбнулся Борис.

— Мой коллега и старый друг как всегда изрекает вечные, непреходящие истины! Дамам пить коньяк и водку в больших количествах строго противопоказано современной медициной. Замечен факт, что дамы при таком алкорационе быстро спиваются. А пить помалу — только зря продукт переводить, — продолжал свои нравоучения Рэм. — Посему предлагаю женскому контингенту определиться в выборе. Грубо говоря, что пить будете?

— Рэмка, непреходящими бывают не истины, а ценности, — рассмеялся Борис, У тебя с наличностью как?

— Пока живем.

— А у вас, господа? — Борис обратился к стажерам, сидящим на диване и в душе справедливо полагающим, что как бы ни был решен вопрос «что пить», вопрос «кому бежать» решен уже давно, без голосования, вытягивания спичек и явно не в их пользу. Что ж, такова селява. Молодым, как известно, везде у нас дорога.

— Ну, мы тоже не пустые, — робко произнес один из них, которого, помнилось Борису, звали Игорем. Второй, по имени Стас, согласно кивнул, как бы подтверждая слова приятеля.