Чёрный рынок - [4]

И он побежал.

Сила тяжести изменилась, должно быть, нападавшие повредили аппаратуру, которая её создавала. Из глубины подземного лабиринта ему навстречу замедленными прыжками, как в кошмарном сне, тоже неслась толпа. Все, как и Родька, уже были в скафандрах с затемнёнными шлемами, он никого не мог узнать. Чтобы толпа не сбила его с ног, он бросился в первый попавшийся боковой ход. За ним кто-то побежал, странно шлёпая ногами по полу. Родька обернулся и увидел девчонку, маленькую, едва прикрытую клочками одежды, босую и с лучемётом в руках. Вероятно, пленница, которая воспользовалась суматохой и сумела сбежать с рабских торгов.

— Дура! Тебе надо было хватать не оружие, а скафандр! — Родька бросился к девчонке и схватил её за руку повыше локтя.

Девчонка что-то закричала на непонятном языке, попробовала вырваться, укусила Родиона за руку, весьма бессмысленно, скафандр был достаточно прочен. Родион отобрал у беглянки лучемёт и поволок её дальше, высматривая теперь не только выход к шлюзам, но и какой-нибудь аварийный запас.

Девчонка вопила, вырывалась изо всех силёнок и мешала бежать. Родька встряхнул её, пытаясь заставить слушаться, потом испугался за хрупкие косточки и ослабил хватку. Девчонка с неожиданной силой вырвалась и побежала. И тут острое чувство опасности заставило Родьку шарахнуться в сторону. Над его головой вспорол воздух луч бластера, с шипением врезаясь в камень.

— Стой! Стрелять буду! — рявкнул искажённый мегафоном голос.

Но Родька уже свернул за угол. Пластиковая облицовка стен закончилась, вокруг был только грубо обработанный камень. Остро не хотелось стрелять в человека.

7.

Бежать было некуда, дальше, в полусотне метров, виднелся тупик. Родька прижался спиной к стене, надеясь переждать. Ну не дурак же полицейский. Он не сунется сюда под выстрел.

Он и не сунулся, просто выпалил снова. Луч срикошетил от стены и едва не угодил в беглеца. Внезапно Родькой овладел какой-то злой азарт. Ах, ты так, да? Боевым шмаляешь вместо парализатора? Я тоже могу боевым, у меня теперь есть оружие!

Он сорвал с себя пустой подсумок и швырнул в сторону. Полицейский повёлся на нехитрую уловку и, пока тот палил по мелькнувшей тени, Родька выскочил из-за угла и выстрелил. И попал. Тело в гибком скафандре подлетело вверх и беспомощно завращалось в воздухе, из прожжённой на боку дыры клубилась кровь.

Родька огляделся. Вокруг никого не было, кроме них двоих, девчонка давно смылась. Он направился к полицейскому, присел возле неподвижного тела, достал из подсумка аптечку, расстегнул на раненом скафандр, снял шлем. И похолодел — бледное лицо с закрытыми глазами было ему отлично знакомо. Это был Терёха. У Родьки затряслись руки. Он торопливо, рассыпая содержимое аптечки, достал антисептический пластырь, заклеил рану, пытаясь остановить кровь, осторожно похлопал друга по щекам.

— Терёха! Ты не вздумай помирать тут!

— Не дождёшься…

Терёха открыл глаза и слабо улыбнулся.

— Эх ты, дурак. Если б я хотел в тебя попасть, то попал бы, будь уверен. Не беги никуда, а то подстрелят… Надеюсь, хоть теперь ты прекратишь свои вылазки и не покатишься по наклонной… Сиди тут, нас скоро найдут.

Терёха говорил с трудом, в паузах стискивая зубы.

— Да куда уж я денусь от тебя от такого… — Родька сидел на полу и плакал, и сам того не замечал. — Молчи ты, блин, береги силы…

Их действительно скоро нашли. Понятно, Терёхину рацию засекли и вышли по пеленгу. Раненого забрали в лазарет на борту полицейского звездолёта, а Родьку… просто отпустили. Даже не обыскали.

Он уселся на свой трицикл и полетел домой.

8.

Бабушка сразу заметила перемены в единственном внуке.

— Что случилось? Не удалось раздобыть?

— Удалось. Вот, держи, полная шкатулка.

— А чего такой смурной? В историю какую влез? Я слышала, одну из пиратских баз накрыли. Но ты ж говорил, что вы в безопасных местах встречаетесь.

— Так и есть, абсолютно в безопасных, даже курортных. Но… возможно, больше добывать сокровища не получится.

Сказал и тут же пожалел о том, что сказал. У бабушки сделалось такое лицо… Она бережно прижала шкатулку к груди одной рукой, а другой — попыталась притянуть к себе Родьку.

— Да что с тобой такое? Ты как не в себе сейчас! Никогда таким ещё не возвращался!

— Со мной всё хорошо, ба.

Баба Катя пытливо заглянула Родьке в лицо. Помолчала.

— Ну и ладушки. Без сокровищ я обойдусь, лишь бы ты был живой и здоровый. Рисковать собой не смей. И не хмурься, сегодняшний мой праздник ты обеспечил, и его нам никто не отменял. Шкатулку даже открывать пока не буду, сперва девочек созову.

Она взяла свой унибук и присела за стол на кухне, не спуская глаз со шкатулки. А когда смогла оторваться от этого зрелища, то включила прибор и вышла в чат. Все подруги были на связи, они ждали, и в ответ на короткое сообщение раздался дружный восторженный вопль.

— Ну, сейчас прискачут. Всего натащат, так что устроим вечеринку по случаю захвата добычи.

Первой появилась бывшая бабушкина сокурсница, она прискакала в буквальном смысле — верхом на местной разновидности бегового верблюда-дромадёра. Верблюд недовольно шипел и плевался — из двух тюков, которые он тащил, всадница выгрузила столько бутылок, кувшинов, фляжек и прочих сосудов, что стало понятно — она опустошила домашний бар полностью.