Черный рыцарь - [52]

— Ури, летим по воздуху. Спускаться будем плавно и если Узиил почувствует себя плохо, то я прекращу спуск и ты опустишь меня, держа за шиворот, как тогда, в Серебряной степи.

Ангел был хотя и мрачен, но абсолютно спокоен.

— Нет проблем, мессир. Только хотел бы я знать, почему Мальчик и Доллар так сдали. Ведь они заговорены от всех имен Смерти, мессир.

Усаживаясь в седло пегаса и беря в руки поводья я сказал:

— Ури, можно сделать заговор от любого имени Смерти, но не от нее самой. По-моему, в этом месте просто сосредоточенна смерть для всех магических существ, а не только для русалок и я хочу немедленно прекратить это безобразие. Понимаешь, немедленно! Парадиз Ланд это место вечной молодости и смерти здесь делать нечего. Она может надеяться только на какой-то нелепый несчастный случай.

Держа в руках амфору с водой из Драконьей купальни, я велел Узиилу подняться повыше. Сверху долина, поросшая рощицами, соединявшимися впереди в кудрявый, зеленый лес, казалась мне идиллической. Мы пролетели уже дальше того места, где наши магические кони стали сонными и вялыми, но Узиила это никак не затронуло, он ритмично махал своими огромными крыльями и явно был не прочь порезвиться.

Пролетев километров двадцать, я увидел внизу абсолютно круглое черное озеро, диаметр которого был километра три, не меньше. Озеро поразило меня своей абсолютной чернотой. Вода не отражала ни одного лучика солнца и вызывала тревожное чувство в моей душе, словно я заглянул в какую-то чудовищную бездну. Узиил пролетел над озером на высоте двух километров и я повернул его и пустил по широкой спирали с медленным снижением. Крылья пегаса трепетали без малейших усилий, Уриэль тоже спускался совершенно спокойно.

Лес подступал к озеру почти вплотную и лишь с одного края, с того, где неподалеку, метрах в трехстах проходила дорога, был лужок, на котором стояло с полсотни полуизбушек, полуземлянок, возле которых копошились какие-то человечки. Видя, что моему крылатому красавцу ничего не делается, я направил его к этой крохотной деревеньке, расположившейся между лесом и мертвым Русалочьим озером.

Человечки оказались русалками, кикиморами и лешими, но боже мой, как стары они были. Это были живые мумии, беззубые, с коричневыми, морщинистыми лицами, с белыми, как снег, волосами, в которых лишь изредка виднелась чистая русалочья синева и изумрудная зелень волос кикимор.

Такого апофеоза старости я еще не видел и уж на что феи были стары и убоги, они все-таки были довольно крепкими и подвижными старушонками. Стараясь не глядеть на этих беспомощных старичков и старушек, я подошел к черному озеру и зло плюнул в него. Мой плевок даже не всколыхнул этой поганой, гнусной черноты.

Опрокинув амфору набок, я стал лить в озеро воду Драконьей купели, которая текла из горловины широкой, чистой и светлой струей. При этом я видел то, как сопротивляется черная мерзость этой живой воде, как она старается оттолкнуть её, отторгнуть. Солнце хотя уже и прошло зенит, но всего какой-то час назад и времени до заката, у меня было достаточно, чтобы заставить эту черную, мертвую жидкость соединиться с магической водой. Закурив сигарету я присел на бережок. Вскоре ко мне присоединился ангел и, прикуривая от моей сигареты, сказал бесстрастным голосом:

— Мессир, в избах я насчитал двести восемь душ, которые готовятся избавиться от своей бренной телесной оболочки.

— Ури, сколько еще в Парадиз Ланде таких вот мест? - Поинтересовался я у ангела.

— Парадиз огромен, мессир, а я всего лишь молодой ангел, который не облетел и тысячной его части. Так что не спрашивай меня об этом. - С грустью в голосе отозвался Уриэль.

Озеро в лесу было гораздо больше всех купелей вместе взятых, которые я уже создал. Оно было раз в пять больше того озера в горах и к тому же разительно отличалось от него. Озеро фей приняло мой магический дар так же охотно, как я сам принимал ласки своей возлюбленной. Чистые, ничем не замутненные воды горного озера, словно бы ждали того часа, когда я появлюсь на его изумрудно зеленых берегах и превращу в магическую купель.

Когда воды вылилось кубов под тысячу, черная, мертвая вода стала волноваться и по ней побежали фиолетовые сполохи, а когда я выпустил голубой луч из Кольца Творения, она даже как-то странно стала фырчать и словно бы трескаться. Не зная истинную природу этой черной субстанции, я все же дал ей приказ разрушиться и превратиться в живую, благоухающую и кристально прозрачную воду, надеясь на то, что смогу победить чью-то злую волю великой магической силой своего Кольца Творения и своим страстным желанием освободить Парадиз Ланд от старости и смерти.

До того, как я начал творить свою магию, черное озеро не издавало никаких запахов, а теперь стало малость пованивать и это запах, напомнил мне запах той гнилой водицы на опушке Черного леса, что и навело меня на определенные параллели. Уриэль тоже заметил это и плюнув в озеро сказал, каким-то отстраненным голосом:

— Похоже, что это тоже работа черных летунов.

— Да уж, эти саботажники давно подтачивают Парадиз изнутри, Ури и сдается мне, что пока я не выведу этих засранцев на чистую воду, мне отсюда не выбраться. Как ты считаешь, дружище, может быть за тем я и призван в Парадиз Ланд?