Черный рыцарь - [48]

Старухи в мехах, съезжая по крыльям вниз, весело приветствовали меня, зазывно махали мне руками и посылали воздушные поцелуи, но я был слишком увлечен драконами, чтобы обратить на них внимание. К тому же все они были просто безбожно стары, словно Драконов лес и более всего походили на старые, помятые и изорванные башмаки, но это, как раз было делом поправимым.

Приземлившись под носом у Годзиллы, я сразу же бросился к нему, распахнув руки в широких объятьях и радостно приговаривая на бегу:

— Дракон, мой любимый дракон! Как же ты красив, дракон!

Годзилла наклонил ко мне голову и понюхал меня, а я немедленно прижался к его огромному, теплому носу. Усы дракона выгнулись сердечком, и он легонько коснулся моей спины и плеч. Рассказывая дракону, как я был возмущен, что от меня требовали убить его, я чуть не плакал и все время повторял Годзилле, как я его люблю, а он робко спрашивал меня:

— Мессир, так вы действительно позволите нам выбраться из холодных пещер и побыть на воле хоть немного?

Едва сдерживая слезы счастья, я поцеловал дракона в теплый, гладкий нос и сказал ему:

— Годзенька, каждого, кто посмеет обидеть тебя или любого из твоих драконов и драконих, я превращу в жабу! Как же ты красив, мой дракон! Ты самое прекрасное существо на свете и я люблю тебя и все твое племя!

Вместе с дриадами и нимфами прилетел еще один пассажир, увидеть которого, я вовсе не ожидал. Это был мой друг Вий Бортник собственной персоной. Подойдя ближе, он ласково похлопал меня по плечу, со всего размаху треснул Годзиллу по носу, да еще и гаркнул:

— Ну, что, упрямая твоя башка, говорил я тебе, что барин ни в жисть тебя и твоих куриц куцехвостых, не обидит? То-то же, всегда слушайся меня старого. А то заладил, одно, как маленький, ой страшно, ой боюсь.

Уриэль тем временем выстроил всех дам на берегу громадной купальни и ожидал дальнейших распоряжений. Годзилла, у которого от неудобного положения затекла шея, поднял голову и протянул мне свою огромную лапищу. Без малейшего колебания я ступил на нее и он, встав на ноги, поднял меня почти на пятидесятиметровую высоту. Показав меня своим драконихам, он сказал им строгим голосом:

— Посмотрите на своего повелителя, клуши и прежде, чем вздумаете сесть или лечь, хорошенько поищите глазами, нет ли поблизости этого человека.

Наклонившись ко мне, Годзилла высунул кончик своего раздвоенного, ярко фиолетового языка и коснулся и моей щеки. Когда он хотел убрать его, я попридержал его и достав из планшета шоколадку, стал быстро выкладывать к нему на язык, плитку за плиткой. Когда их набралось десятка четыре, дракон не выдержал и отправил их в рот и хотя это было для него, что слону дробинка, он покачал головой и сказал:

— Очень вкусно, мессир.

Вий, тем временем подошел к будущим учительницам хороших манер и пристойной словесности и накинулся на них.

— А вы что стоите здесь, как поганки на поляне? Марш в воду, дуры старые!

Дриады и нимфы вздрогнули от такой, столь явной грубости, а старый псовин Вий уже стал сбрасывать их в магическую купель, которая мгновенно взметнула вверх фонтаны брызг и пара. Не выдержав, старик рявкнул:

— А, ну, вас, лахудры зеленые, не хотите быть молодицами, так и стойте на бережку, я тады и без вас обойдусь.

Вий прыгнул в купальню могучим, корноухим стариком, а вынырнул из воды через несколько минут молодым, кряжистым псовином с новенькими ушами и ослепительно белыми, громадными клыками. Я же стал аккуратно отколупывать от лапищи Годзиллы чешуйку и просить его пожертвовать капельку своей крови, чтобы, наконец, зарядить купальню на полное омоложение и исцеление драконов. Уриэль тем временем, сноровисто отвязывал от спин драконих упряжь.

Как только дриады и нимфы выбрались на каменные берега купальни молодыми, очаровательными красавицами, настала очередь драконов. На то, чтобы подготовить для них магическую купель у меня ушло всего несколько минут, после чего я предложил драконам принять горячую ванну. Если Полифему понадобилось полчаса, чтобы стать молодым парнем, то Годзилла и его подруги, провели в бассейне почти два часа и в течение всего этого времени магическая купель клокотала и бурлила, словно огромный гейзер в минуты извержения. К шуму воды и свисту пара добавлялись драконьи вопли и рев, от которого сотрясался весь остров.

Когда драконы стали выбираться на берег, ярко освещенный магическими осветительными шарами, которые я подвесил в небе, я понял, сколь трудны были годы, проведенные Годзиллой в холодной, продуваемой всеми ветрами, пещере. Дракон был молод, могуч и сказочно прекрасен, хотя и малость уменьшился в своих размерах и объемах.

Его подруги тотчас стали к нему ластиться, но Годзилла, увидев что я сижу на берегу в той же самой позе, строго цыкнул на них, и велел этим сластолюбицам отправиться на озеро и найти ему что-нибудь на ужин. Драконихи послушно влетели в воздух и полетели обследовать водные просторы, а я повел Годзиллу в его драконью квартиру, самую большую и просторную из всех имеющихся на драконьем острове.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

В которой я расскажу моему любезному читателю о том, сколь трудными были последние километры пути моего долгого путешествия от крепости-курорта до Синего замка мага Бертрана Карпинуса и с какой опасностью нам вновь пришлось столкнуться. Вместе с тем мой любезный и терпеливый читатель узнает и о том, как мне удалось, с помощью магии, уничтожить кое-какие магические устройства мага Карпинуса, которые я счел слишком уж неприятными.