Черный рыцарь-паук Леопольд XVII - [8]

К счастью, у нас еще оставался левый фланг, коим командовал я. Пронаблюдав молниеносную гибель центральной группировки войск и правого фланга, я учел все их ошибки и смело двинул свою армию навстречу врагу:

Черный рыцарь-паук Леопольд XVII замолчал, бездумно глядя в огонь потрескивающего костра.

— И вы со своим отрядом сокрушили превосходящие силы орков? — азартно спросил один из мальчишек. — Да, сэр рыцарь?

— Если бы это было так, — грустно усмехнулся паук, — я бы сейчас поедал красивых девушек в Камелоте, а не перебивался по лесам всякой мелюзгой. Нет, малыш. Приблизившись со своими бойцами к вражеским шеренгам, я соскочил со скакуна, встал на четвереньки, приняв позу покорности, и четырьмя свободными руколапами протянул вражескому военачальнику свой меч, ключи от города, хлеб-соль на полотенце и пластиковую карточку, на которой лежали все мои сбережения. Орк милостиво принял мою капитуляцию. Язычники беспрепятственно вошли в Камелот, моя армия отправилась в лагерь для интернированных лиц, король Артур в женском платье бежал в США и попросил политического убежища, Мерлин, переодевшись пьяным матросом, четыре месяца скрывался в посольстве Буркина-Фасо, после чего был выволочен на улицу идейными скинхедами и трижды обыгран ими в спортивный бридж, в результате чего скончался от непереносимого унижения. Меня же отпустили на все четыре стороны, дабы я, по примеру Иуды из Кариота, некогда также предавшего своего короля, нашел себе подходящую осину и, предварительно помолившись слепому богу Азатоту, повесился с миром. Однако вскоре выяснилось, что повешение за шею, причиняющее качественную мучительную смерть большинству разумных рас, не срабатывает с пауками и жесткокрылыми: перетягивание головогруди намыленной веревкой доставляет им лишь временное неудобство. И вот я здесь.

— Вау! Вы настоящий герой, сэр рыцарь! — восхитился рыжий парнишка. — Но что было дальше, после Битвы Народов? Орки разорили наши земли огнем и мечом?

— Ну, не то чтобы совсем уж разорили, — сказал Леопольд. — Прохудившийся водопровод они нам все-таки залатали. И провели газ, а также выделенную линию Интернета. И построили новые панельные дома. И починили городской рынок. И искоренили коррупцию. И ввели свободу прессы. Но сам факт, что гнусные захватчики топчут нашу родную землю!.. Опять же был варварски нарушен многовековой патриархальный уклад нашей жизни. Где массовые публичные казни по воскресеньям? А? Где красочные, захватывающие дух королевские охоты на людей? Нам запретили все эти мероприятия как безнравственные! Позор! Где милые сердцу сатанинские шабаши и гекатомбы в честь Древних Богов Некрономикона?..

Дети молчали, глядя в огонь, подавленные масштабами обрушившейся на их родину трагедии.

— Сэр рыцарь! — снова обратился к пауку все тот же любознательный мальчишка. — Я хочу стать таким же доблестным воином, как вы! Я тоже хочу однажды предать своего сюзерена и вынести врагу ключи от родного города! И, может быть, когда-нибудь мне удастся вернуть на эти земли порядки старых добрых времен, когда жизнь человеческая стоила меньше, чем пустой звук, а дух божий с безумным воем носился над мертвыми водами!

— Ты достойный молодой человек, — благоговейно сказал рыцарь, смахивая непрошеную слезу, — и, судя по твоим складным речам, не чужд Писания. Это такая редкость в наши смутные дни. Я искренне надеюсь, что со временем ты станешь тем, кто изгонит оккупантов из наших пределов, после чего утопит эти земли в крови: Или не станешь, — огорченно произнес он, когда ребенок с переломанной шеей в последний раз конвульсивно содрогнулся и затих в его лапах. — Ума не приложу, как это у меня вышло... — Он смешался. — Ладно, гаденыши, начинайте готовиться ко сну, а я пока поужинаю.

Пока дети чистили зубы, молились слепому богу Азатоту и пили свой вечерний абсент с водой и сахаром, паук снял с потолка кокон с девочкой и славно отужинал. Мальчика, который был покрупнее и поэтому еще шевелился в своем коконе, будучи не вполне готовым к употреблению, Леопольд решил оставить на завтрак.

Когда все мирно заснули, рыцарь еще долго ворочался с боку на бок в своих колючих доспехах, не в силах сомкнуть глаз, возбужденный яркими воспоминаниями о героических событиях, участником которых ему довелось стать. В конце концов он встал и, не находя выхода переполнявшей его энергии, задушил одну из девочек. Только после этого ему удалось заснуть, однако еще несколько раз за эту ночь внешние факторы заставляли его пробудиться. Дважды в пещеру пытался пробраться Арторикс, но сэр Леопольд спал чутко и отгонял негодяя гневными окриками. Перед рассветом же какое-то древнее чудовище просунуло в пещеру щупальце и утащило в темноту младшего ребенка. Рыцарь проснулся было, но потом решил, что это укладывается в рамки допустимых потерь, перевернулся на другой бок и снова уснул.

Утром выжившие дети оперативно собрали свои рюкзачки, привычно зарыли трупы, с серьезным видом поблагодарили рыцаря-паука за приют и гуськом двинулись в лес. Паук поежился от утренней сырости, позавтракал и отправился седлать стрекозу. Будь он изнеженным придворным лентяем или преуспевающим столичным стоматологом, он не отказал бы себе в удовольствии проваляться в пещере всю первую половину дня, перебирая коллекцию бабочек и ощущая приятную тяжесть в желудке. Однако истинный рыцарь не имеет права подчиняться прихотям тела. Зов пищевой цепочки гнал сэра Леопольда в дорогу, ибо богомерзко это, когда у благородного воина-пилигрима к вечеру сводит желудок от голода.