Чёрный прах - [59]
— Я пользовалась поварами, — пробурчала я. — Не каждый вечер, но когда дядя Чарльз был там…
Энджел расхохоталась, утаскивая меня в мощёный красным кафелем коридор и закрыв за нами дверь — все это, не выпуская моей руки.
— Это была его идея? — она фыркнула. — Или твоя?
Я подумала над этим, стараясь ответить ей честно.
Дядя Чарльз в некоторых отношениях был как Блэк. У них обоих дорогие вкусы. Я припоминала, как Чарльз захотел свежее сашими в первую ночь там. После этого он как бы заправлял нашими ужинами. Нахмурившись при этом воспоминании, я пожала плечами.
— Это странно, Энджел, — признала я. — И это не кажется моим. Особенно когда Блэка здесь нет. Мне не нравится брать вещи, которые мне не принадлежат.
Она кивнула, хлопая шлёпанцами по пяткам и шагая по темно-красному кафелю.
— Я понимаю. Но наверное, тебе пора уложить это в голове. Если только ты не планируешь совершить свой грандиозный побег по-настоящему.
Между тем, когда её слова достигли моих ушей, и тем, когда я их осознала, возникла некоторая задержка.
Затем жёсткая волна боли ударила по моему свету.
В этот раз она была неотступной и такой сильной, что я прикрыла глаза и едва не потеряла равновесие, пока шагала по коридору.
Энджел крепко стиснула мою руку.
— Эй, — её голос зазвучал нежнее. — Прости, док. Это была не лучшая шутка, — помедлив, она всматривалась в моё лицо. — Ты в итоге поговорила с ним? После того, как они уехали от Шипрока?
Я покачала головой, закрывая глаза, но в этот раз удерживая равновесие.
— Нет, — сказала я. — Я говорила с Мэнни.
Выдохнув, Энджел кивнула.
— Я говорила с ним ранее, — произнесла я, чуточку оправдываясь. — Другим способом, имею в виду. Не по телефону. Блэковским способом.
Она посмотрела на меня и кивнула.
Я все ещё ощущала эту мрачную эмоцию в её свете.
— Этого достаточно, Мири? — сказала она через несколько секунд. — Поговорить с ним вот так, имею в виду. Не видя его по-настоящему… не говоря с ним лицом к лицу.
Продолжая шагать и раздумывая над её словами, я ощутила, как эта боль в груди усиливается.
Я вспомнила, что осознала в Нью-Йорке после того, как узнала, что он делал с Рави и Бриком, не говоря уж о той вампирской суке, которую я держала за горло на пентхаусной вечеринке в Нью-Йорке. Я вспомнила то чувство, словно он раздавил моё сердце, словно он залез в мою грудь, раздавил моё сердце нахер, а потом встал передо мной и ждал, что я пойму и прощу его за это — более того, соглашусь с тем, зачем он это сделал.
Я помнила, каким сбитым с толку он был, когда я не смогла этого сделать.
Он был таким озадаченным, что я просто… не могла.
Я помнила, какой загнанной в ловушку я себя ощущала, какой совершенно загнанной в ловушку и утонувшей в его мире и жизни я была. Я помнила, как мне казалось, что я никогда не выберусь, чтобы он со мной ни делал, как бы часто он ни врал и ни пудрил мне мозг.
Я помню ощущение, что я застряла с ним из-за связи.
Я помнила мысли о том, что эта штука для видящих означала, что я в некоторой форме застряла с ним навеки, даже если в итоге перестану его за это ненавидеть.
Вспомнив, как я мерила шагами тот конференц-зал в полицейском участке, я подавила ещё более сильную волну боли в моей груди.
Я помнила, как он кричал в том пространстве, звал меня…
— Нет, — сказала я, качая головой. — Нет. Этого недостаточно.
Затем я посмотрела на неё и озвучила то, что никогда и никому не говорила, даже ей.
— Он изменил мне, Энджел, — сказала я. — Он изменил мне. Он спал с теми вампирами. Все то время, что мы были в Нью-Йорке.
Она уставилась на меня.
Остановившись как вкопанная на кафельном полу, она просто уставилась на меня.
Я чувствовала, как она пытается найти слова, сказать что-нибудь.
Я покачала головой и подняла руку.
— Это неважно.
Она моргнула.
— Это неважно? В смысле это неважно? Дерьмо собачье, Мири! — слова вырывались из неё одно громче другого, её эмоции кружили вокруг неё и меня, пока наконец не превратились в злость, затем в ярость. — Черта с два это неважно! Этот ублюдочный кусок дерьма…
Я схватила её за руку.
— Я не готова к этому, — сказала я ей, качая головой. — Я не готова делать это, жаловаться на него… притворяться, что все дело в том, что он ублюдок, изменщик, лжец. Все, что я могла сделать, когда в прошлый раз была с ним — это ломать вещи. Я не могу пока что это нормализовать. Я не могу притворяться, будто знаю, что чувствую по этому поводу, или к нему. Я не могу.
Я увидела в её глазах понимание прямо перед тем, как она кивнула.
— Я понимаю, — её челюсти напряглись, она продолжала изучать взглядом моё лицо. — Я знала, что он врал о работе под прикрытием. Я знала, что он врал тебе о том, что он делает… и что он стер твои воспоминания о той истории с Бриком. Я знала, что он позволял вампирам кормиться от него.
Покачав головой, она прикусила губу.
Подняв взгляд, она поймала меня за руку, и теперь мы держали друг друга.
— Прости, Мири, — сказала она. — Я сожалею, что давила на тебя, принуждая поговорить с ним.
Я сжала её руку в ответ, выдавив улыбку.
