Черный передел. Книга 2 - [34]

– Успокойся, Ирина, – Булатов обнял женщину за вздрагивающие плечи, – мы чем-то тебя обидели?

– Мне вас всех чертовски жалко! Разве такую жизнь вы заслужили?! – Бывали у нее благие порывы: хотелось пригреть сирых, раздать богатство нищим. Благие порывы эти продолжались недолго. И, если не успевала в эти мгновения совершить доброе дело, черствела и поддавалась иному желанию: уйти от неудачников, накричать на них, пристыдить. Мол, чего мучаетесь, нужно идти на таран, применять локти, расталкивать всех, кто загораживает дорогу к богатой, красивой жизни. Каждый человек – творец своего счастья!

– Неужто мы такие сирые? – гордо вскинул голову Алексей.

– Давайте уговор: не обижайтесь на мое предложение. Идет?

– Зачем обижаться? – усмехнулся Анатолий. – Было бы предложено, отклонить всегда можно.

– Я хочу оказать вам помощь. Да, да, да, не пугайтесь и не спешите отказываться. У меня нынче обширные связи, а вашим золотым головам всюду найдется место, престижное и доходное. Ну, как?

– Я бы от поддержки не отказался на первых порах, – проговорил Русич.

Но в который раз все испортила мама Зина. Со свойственной солдатской прямотой запальчиво сказала, обжигая гостью глазами, в коих явственно просматривалось презрение:

– Ты что, Ирина Михайловна, царя Соломона заменить желаешь? Мы – люди бедные, но гордые. Говори прямо: зачем явилась – не запылилась? Если хочешь лишний раз унизить, скатертью дорога! Авось не пропадем без твоей милости.

– Мама Зина! – укорил было мать Анатолий. – Нельзя же так!

– Она протягивает руку помощи, а ты… – поддержал Алексей. – Понимаю, нервы у нас на пределе, однако…

– Не пытайтесь меня защитить, – Ирина протестующе протянула руку, – я сейчас уйду.

– Разрешите, Ирина Михайловна, я провожу вас до дома. – Русич протянул ей руку.

– Благодарю вас! – Тиунова, стараясь не встречаться взглядом с мамой Зиной и Анатолием, вышла из квартиры.

…Наверное, они раза два прошли мимо ее дома, но оба не спешили расставаться. Алексею вообще спешить было некуда, никто его не ждал, Ирина Михайловна вынашивала мысль, как бы заманить Русича к себе. Близость с мужчиной, который давно не имел женщины, волновала сильней, чем боязнь последствий.

Когда же наконец они остановились у ее подъезда и она уже собралась с духом, чтобы пригласить его к себе, Русич вдруг порывисто схватил ее руку выше запястья, приник к ней губами. И не успела она опомниться от этого старомодного жеста, как незадачливый кавалер и воздыхатель растаял в темноте.

– Господи! – простонала Ирина. – Ушел! – Она прислонилась к ржавой водосточной трубе. – Идиот! Родит же земля таких моллюсков! Козел! Баран! Импотент несчастный! Ну и пропади ты пропадом, дорогой товарищ! – Не помнила, как взлетела по лестнице, как отворила дверь своей квартиры.

* * *

Пробная операция под названием «стычка» была продумана Субботиным до мелочей. Завтра рано утром в Сторососненск прибудут двадцать самбистов из клуба «Икар», с которыми он дружил уже не один год. Крепыши должны стоять в толпе, не встревая в словесные баталии, но как только получат сигнал, разом вмешаются в стычку с милицией или с боевиками из общества. Под шумок побьют несколько витрин магазинов, а затем растворятся в толпе, исчезнут из поля зрения. Местом встречи был намечен автовокзал, откуда каждый час уходили автобусы на Елецк. А демонстрация и митинг в защиту СССР обещали быть грандиозными. Таким образом будет вбит первый клин между «вчерашними» и «нынешними», а дальше…

Субботин решил прощупать настроение милицейского начальства, набрал номер телефона заместителя начальника УВД по политчасти Юрия Часовникова, с которым близко сошелся в последнее время «на литературной почве»: подполковник тайно писал стихи и впервые доверил их профессионалу.

– Юрий Петрович, – весело заговорил Субботин, – приходите завтра ко мне часика в два дня. Чайку попьем, стихи почитаем. Да, есть и повод: день ангела.

– Я бы с полным удовольствием, – засмеялся подполковник Часовников, – но… завтра очень занят.

– Служба?

– Завтра в полдень, наверное, слыхали по местному радио, в городе будет манифестация или демонстрация, кто их разберет. Я обязан неотлучно находиться на месте. Так что прошу меня извинить.

– Разве могут быть осложнения? – рискнул задать каверзный вопрос Субботин.

– Всяко может быть, – глуховато произнес Часовников. – Не удивлюсь, если завтра вода выйдет из берегов. Но… это просто предположение. Надеюсь, оно останется между нами.

– О чем вы говорите? – мгновенно подхватил Субботин. – А что касается стихов, то давайте перенесем встречу на недельку.

– Заметано! – обрадованно согласился подполковник.

Поздним вечером, взяв такси, Павел Субботин приехал на окраину города, в среднюю школу, которую арендовали на два вечера якобы для подготовки сборной команды борцов к республиканским соревнованиям. Субботин в шутку назвал встречу «тайной вечерей». Руководитель группы представил Субботина как столичного представителя и попросил боевиков показать, на что они способны. Собственно, выучка бойцов национально-патриотического фронта оставляла желать лучшего, но парни старались вовсю.