Черный передел. Книга 2 - [103]

– В одиннадцать получишь от меня прямые указания, что делать дальше. Собирайся! Оружия не брать, хотя «перья» можете прихватить. Все!..

Совершенно неожиданно Субботину позвонил Замогильный, тот самый старичок фанатик, что в знак протеста вышел из общества «Мемориал». Голос у него был взволнованный.

– Павел Эдуардович! У меня есть сведения, что демократы собирают сводный отряд самообороны в помощь Москве.

– Разве это плохо? Конституцию необходимо защищать.

– Местные власти, коммунисты решили не препятствовать демократам, наоборот, всячески поощрять их стремление, а когда подразделения, поддерживающие Ельцина, выйдут из города, установить в Старососненске режим чрезвычайного положения. У меня нет силы противостоять этим подлым замыслам. Вот, докладываю вам, – Замогильный, видимо, был чрезвычайно расстроен, даже всхлипнул, – может, что-нибудь придумаете.

– Спасибо вам за звонок. До скорой встречи! – Субботин задумался. Положение в городе обострялось. Но не преувеличивает ли этот фанатик? А что, если?.. Как он сразу до этого не додумался? Пора встретиться с Петром Кирычем, выведать планы, и тогда… Вполне понятно, он прикинется ярым сторонником ГКЧП. Кирыч ему обязательно поверит, ибо сам висит на волоске. Не раздумывая больше, Субботин вышел на улицу, поймал такси.

Возле бюро пропусков сегодня вместо пожилого старшины дежурили трое сержантов с автоматами. Едва ли не кинулись к Субботину, мгновенно признав в нем «чужого».

– Вы к кому?

– К первому секретарю!

– Он вас ждет?

– Нет.

– Тогда шагайте отсюда! – сурово посоветовал старший наряда, для убедительности пошевелив стволом автомата.

– А позвонить по прямому можно? – виновато спросил Субботин. Петр Кирыч меня обязательно примет. А если вы не разрешите, то…

– Звони! – нехотя буркнул сержант. Собственноручно принялся накручивать диск «прямого» телефона. Заслышав голос первого, сунул трубку странному посетителю. – На, толкуй!

– Петр Кирыч, прошу прощения, – быстро заговорил Субботин, – это я, писатель Субботин. Нужно немедленно переговорить. Да, имею сведения, интересующие вас.

– Извините, но сегодня я очень занят, – решительно начал Петр Кирыч, но Субботин бесцеремонно перебил:

– А наш общий хороший знакомый, которого звали Николаем Анисимовичем, меня напутствовал по-другому: «В Старососненске вас примут, как родного, ни в чем отказа не будет». Я просто напоминаю. Не стал бы беспокоить по мелочам. Хорошо, я передаю трубку дежурному. – Протянул трубку настырному сержанту.

– Слушаю вас, товарищ первый секретарь обкома партии! Пропустить? Слушаюсь!..

Субботин поднялся на третий этаж. В обкоме он еще ни разу не был, и его поразила стерильная чистота и благоговейная тишина, но в приемной было людно: всюду сидели вооруженные люди. Все они недовольно покосились на Субботина, навстречу которому уже привстал референт.

– Петр Кирыч ждет вас!

Субботин редко виделся с Щелочихиным, два или три раза. И сегодня не сразу признал в этом плотно сбитом энергичном человеке в полувоенной одежде того самого бесшабашного, крепко «поддатого» директора «Пневматики», с которым встречался у него на даче.

– Прошу присесть, Павел Эдуардович! – без особой любезности пригласил Петр Кирыч. – Убедились, сколько людей меня ждет? – Он остался стоять, всем видом выражая нетерпение. – Слушаю вас!

– Вы не очень приветливы с представителем творческой интеллигенции.

– Не до приветливости и не до интеллигентности! – холодно отпарировал секретарь обкома. – Переходите к делу. Вы упомянули дорогое для меня имя, поэтому я вас и принял, а иначе…

– Не горячитесь, Петр Кирыч, – Субботин взглянул в глаза мрачного хозяина кабинета, – нас слишком многое связывает.

– Я давно хотел выяснить это, – зловеще проговорил Петр Кирыч, – но времени в обрез. Намеки, намеки, они утомляют меня. Говорите прямо.

– Собственно, я мог бы и промолчать, будь что будет, к властям у меня равнодушное отношение, однако… судьба России висит на волоске.

– Это мне известно.

– Зато, вероятно, вам неизвестно другое: в городе собирается сводный батальон, готовый выступить на защиту Белого дома в Москве, в защиту Ельцина. Может быть, ваши доблестные сотрудники органов доложили об этом, возможно, и нет.

– Запоздалые, друг-писатель, у вас сведения! – натянуто улыбнулся Петр Кирыч. – Плохо о нас думаете. Мы знаем намного больше: в настоящее время так называемые агитаторы демократов направляются в гарнизон, в школу милиции, на заводы и фабрики. И пусть себе агитируют, мне-то какое дело?

– Вы меня удивляете, Петр Кирыч, – Субботин сделал растерянное лицо, – падет власть в Москве, падет и у нас.

– Я ценю вашу заботу, Субботин, – Петр Кирыч присел рядом, видимо, проникся уважением к человеку, который с таким трудом «пробился» к нему, чтобы предупредить, – поэтому выдам один секрет: Россия – не Москва. Россия – это тысячи городов. И если сочувствующие Ельцину выйдут на время из этих городов, мы немедленно примем меры, очистим Россию от западной заразы. А тем временем все эти разрозненные и необученные, лишенные единого командования «защитники» на полпути к Москве попадут в гигантскую ловушку. И в итоге их не пустят в столицу, их не пустят и на места постоянного проживания. Все эти «горе-защитники» демократов как бы повиснут в воздухе, окажутся в блокаде. Вы меня понимаете?