Чёрный Мустанг - [10]

— А теперь мы должны отправиться в Санта-Фе, но, к сожалению, не можем воспользоваться кратчайшим путём.

— Почему же?

— Из-за команчей. Мы поедем отсюда на восток, а потом повернём на юг.

— Гм! Может быть, нам пойти вместе? Мы тоже собирались в Санта-Фе, хотя и не из-за наследства.

Каз громко хлопнул в ладоши и радостно воскликнул:

— Вот это да! Хаз, Хаз, ты слышишь? Мы можем поехать а вместе с Олд Шеттерхендом и Виннету! Наплевать тогда на всех этих команчей! И нам не нужно будет добираться окружным путём, мы поедем напрямую!

— Ну, что же вы так кричите, — улыбнулся Олд Шеттерхенд. — Нам и в голову не приходило ехать напрямую, через территории команчей, мы намеревались, как и вы, сделать крюк на восток, так что у вас нет большого повода радоваться.

— Как скажете. Так когда же мы выезжаем, сэр?

— Завтра, как только выспимся. К вечеру доберёмся до Ольдер-Спринга и там переночуем. — Говоря это, Олд Шеттерхенд особо подчеркнул последние слова, поскольку всё время незаметно наблюдал за метисом и прекрасно видел, с каким вниманием тот прислушивается к разговору, хотя и старается делать вид, что его это совсем не интересует.

Впрочем, не у одного лишь только метиса знаменитые друзья вызвали такой большой, но тщательно скрываемый интерес. Неподалёку, возле самой перегородки, разделяющей изнутри помещение, за столом выпивали и покуривали двое Сыновей Неба, как называют сами себя китайцы. Они сидели здесь ещё до появления обоих Тимпе. По всей вероятности, они занимали среди своих соплеменников руководящее положение, так как никто из земляков не осмеливался подсесть к ним за стол. Они прекрасно слышали всё, что говорилось вокруг, английским языком они владели совершенно свободно, так как много лет уже жили в Штатах, а выучили они его, ещё когда жили в Сан-Франциско.

На появление Каза и Хаза они не обратили особого внимания как, впрочем, и все остальные. Но когда речь зашла об оружии Олд Шеттерхенда и Виннету и о его огромной стоимости, они стали прислушиваться внимательнее. Позднее совершенно неожиданно появились и сами эти знаменитые охотники, и китайцы поначалу с любопытством, а потом и с алчностью смотрели на них сквозь щели в перегородке, а от их дорогого оружия просто не могли оторвать глаз.

Когда же спустя некоторое время инженер вернулся со своими гостями, а оружия при тех не оказалось, китайцы просто потеряли покой. Их тонкие брови то поднимались вверх, то опускались вниз, губы подрагивали, пальцы судорожно сжимались, оба вертелись на своих местах, обоих переполняло одно и то же чувство, одни и те же мысли лезли в голову, но первым начинать разговор на волнующую обоих тему не хотел никто. Но наконец один из них всё же не выдержал и тихо спросил:

— Ты всё слышал?

— Конечно, — подтвердил второй.

— И видел?

— И видел.

— И ружья?

— И ружья.

— Это же бесценные вещи!

— Да.

— Эх, если бы они были нашими! Нам ведь столько нужно работать, столько мучиться, чтобы наши кости когда-нибудь были похоронены на родине рядом с могилами предков.

В разговоре наступила пауза, оба какое-то время о чём-то размышляли. Потом один из них глубоко затянулся из трубки и спросил, поблёскивая хитрыми косыми глазками:

— Ты догадываешься, где лежат сейчас эти ружья?

— Догадываюсь.

— Где?

— В доме инженера. Если бы они были у нас, мы могли бы их закопать, и никто бы не узнал, кто их взял.

— А потом мы смогли бы продать их в Сан-Франциско. Получили бы за них кучу денег. Стали бы богатыми господами и могли бы вернуться на родину, лакомились бы там каждый день ласточкиными гнёздами.

— И всё это могло бы осуществиться, если бы мы только захотели!

Снова наступила пауза, каждый старался догадаться по лицу и глазам другого, о чём тот думает. Потом разговор возобновился:

— Дом инженера сложен из камня, а в окно никто не пролезет.

— А дверь такая крепкая и замок на ней такой солидный!

— Зато крыша! Ты разве не знаешь, что крыша сделана из гонта?

— Знаю. Если бы у нас была лестница, можно было бы сделать сверху отверстие и залезть внутрь.

— Лестницу мы найдём!

— Хорошо, а где мы закопаем ружья? В земле ведь они испортятся.

— Нужно будет их хорошенько завернуть. В сарае хранится множество циновок, если мы возьмём парочку, никто и не заметит этого.

Всё это время беседа проходила очень тихо, теперь же оба китайца и вовсе склонились поближе друг к другу и разговаривали едва слышным шёпотом. Потом один за другим, с интервалом в несколько минут, они покинули помещение.

Прошло ещё какое-то время, и в дверях появился новый посетитель. Это был индеец. На нём были надеты рубаха из голубой материи, кожаные штаны и такие же мокасины. Вооружён он был только ножом, который торчал у него за поясом. Длинные густые волосы падали ему на плечи, а на шее на ремешке висел мешочек с травами.

Он остановился у входа, чтобы глаза несколько привыкли к яркому после уличной темноты свету, быстрым взглядом окинул помещение, потом медленно прошёл за перегородку.

Краснокожие не были здесь, конечно, в диковинку, так что ни у кого из китайцев он не вызвал особого интереса. Да и за перегородкой, где сидели белые, при его появлении присутствующие только на мгновение повернули в его сторону головы, а потом тоже не обращали на него внимания. Показывая всем своим видом, что он понимает, что его присутствие здесь не очень желательно, индеец прошёл между столами и присел на корточки возле очага.