Чёрный менестрель - [32]

— Ну, и что здесь у нас? — сам себя спросил Степан, сняв небольшую лампадку со стены и зажигая от неё масляный фонарь, чем-то напоминающий керосинку «летучая мышь».

В ответ от лежащей на полу «тени», донёсся стон. Дождавшись, пока фитиль лампы разгорится, Голушко наклонился над злоумышленником, на всякий случай держа руку на рукояти кинжала.

«Тенью» оказался подросток, одетый в серые замшевые сапожки, такого же цвета полотняные штаны и короткую серую рубашку с длинными рукавами. Голова его была обёрнута серой тряпкой навроде тюрбана. Поставив фонарь на широкий, как небольшая кровать, дубовый подоконник, Степан встал на одно колено, вытащил кинжал и приставил его к горлу неожиданного визитёра.

Левой рукой Голушко ощупал лежащего. В боковых карманах штанов он нашёл много интересного: связку отмычек, собственный кошелёк, в котором лежали, как он помнил, два десятка золотых монет, и хранимую в память о родине линейку закройщика. Последнее больше всего и возмутило Степана. Недолго думая, он перевернул неудавшегося воришку на спину и обшарил грудь последнего в надежде найти там ещё какие-нибудь улики.

На довольно пышной груди карманов не обнаружилось. Зато произведённое Степаном действие вывело воришку из обморока и он, а точнее, она, залепила Голушко пощёчину.

— Не, но ты уже вообще стыд потеряла, — пробормотал Степан, машинально поглаживая свою щёку левой рукой.

— А чего ты меня лапаешь, козёл, — приятный девичий голос никак не сочетался с манерой речи, и Степан слегка растерялся, чем и воспользовалась воровка, продолжая напирать, — женись теперь, раз честную девушку обидел!

У Голушко промелькнула после этой тирады мысль, что двадцать золотых не такие уж большие деньги, и если предложить их в качестве отступного…

Затем, придя в себя, Степан почувствовал себя полным идиотом и спросил:

— Зачем жениться, чтобы тебе в тюрьму передачи носить?

— Меня ещё не посадили, — возмутилась воровка. — И вообще, пригласил честную девушку к себе в нумер, напал на неё, чуть не взял силой, да ты, мужик, вообще…

— По-моему, учитывая обстоятельства, мне проще тебя прирезать, — прервал её Голушко, вдавливая кинжал ей в шею.

— Насилуют! Помогите!!! — завизжала девица, вцепившись обеими руками в правую руку Степана и стараясь оттолкнуть кинжал от своего горла. Одновременно она пыталась ударить Голушко коленкой в пах.

Не выдержав пронзительного визга, Степан машинально отпрянул от воровки, что та тут же использовала, чтобы вскочить на ноги и броситься к окну. В последний момент Голушко ухитрился схватить беглянку за обе штанины, но это ему не помогло, так как подпоясывающая штаны верёвка не выдержала, и мошенница рыбкой выскользнула в окно. Тут же дверь в комнату исчезла в клубах взрыва, и в комнату влетела Снурия с саблей в руках, за ней следовал Алак с файерболом. Не успел Степан прийти в себя (он всё стоял у окна, держа в своих руках серые штаны «честной девушки»), как из кустов с другой стороны улицы послышался довольный голос сержанта Билко:

— Господин капитан, сэр, я поймал её!

* * *

Несмотря на глубокую ночь, в главном зале постоялого двора «Капитан Самт», которому оказала честь своим пребыванием вольная рота «Гвардия Валлинора», было многолюдно. Кроме капитана Голушко, отрядного мага Алака Диргиниуса и вольной роты «Гвардия Валлинора» в полном составе, здесь также присутствовали: команда тримарана во главе со своим капитаном, маг воздуха Уинди вместе со своим коллегой криомантом Глакером, хозяин постоялого двора с супругой и парой слуг, пара десятков других постояльцев. И, конечно же, под присмотром сержанта Билко, «звезда шоу» — молодая воровка со связанными за спиной руками и без штанов.

— Да что тут спорить?! Пустить её по кругу! — орал рядовой Бетур, размахивая над головой уже пустой пивной кружкой.

— Да я в принципе и не возражаю, — спокойно отвечала ему Лутка, — но девочке за работу нужно будет заплатить.

— Интересно, чья же это будет работа? — ни к кому конкретно не обращаясь, пробормотал Диргиниус.

— Действительно, — поддержал его криомант, — почему мы должны платить за её развлечения?

— Согласна с Глакером, — произнесла, разглядывая свои ногти, молодая магичка Уинди, — лично я на баб, пусть и молоденьких, не западаю, поэтому и погнутой четвертинки не дам.

— А с Вас, с магов, денег никто и не просит! От вас ни файербола, ни ледяной стрелы бесплатно не дождешься — пробормотал Лоурик, и спросил уже громко:

— А почему мы ей вообще деньги должны платить? После того, как мы её эта… ей деньги уже не понадобятся.

— А хорошие похороны с памятником из мрамора, думаешь, стоят дёшево? — возмутилась Лутка.

— Заткнись, канонир! — возмутилась Харва, молоденькая девушка из команды тримарана, — ты нам ещё прошлый раз пыталась продать место на городском погосте. Как будто мы не знаем, что у тебя двоюродный дядя смотритель местного кладбища. И не нужно говорить о родственных чувствах! Какой ты «скромный процент» хочешь получить с похорон?

— Да что вы, девочки, какие деньги!? — неискренне удивилась Лутка, — я просто хочу, чтобы у этой жертвы мужского произвола была хорошая могила! Вот, например, памятник из мрамора, такой весь белый, белый, а на нём…