Черный марш - [48]
Все это выводит меня из терпения. Я начинаю кричать и угрожающе помахивать кулаком.
– Проклятые дикари! Нам нужно прикончить каждого из вас, прежде чем вы заговорите?
Но перед лицом молчаливых русских понимаю, что продолжать эту сцену бесполезно. Даю понять двум эсэсовцам, что можно уходить. Хлопаю дверью за собой как можно сильнее и слышу звон разбивающегося стакана. Слабое утешение.
Не сделав и десяти шагов, слышим активную перестрелку. Спешим в направлении, откуда исходит звук стрельбы. Вижу дюжину убегающих людей. Останавливаюсь и затем догадываюсь, что случилось.
Рядом с нашими грузовиками лежат на земле трое часовых, которых мы оставили для охраны. Один из них еще стонет.
Партизаны!
Должно быть, они подобрались к грузовикам, когда увидели, что мы удалились. Но ведь деревня окружена. Как им удалось это сделать?
Нельзя терять ни одной минуты. На звук стрельбы наши солдаты бегут со всех сторон. Как старший, я приказываю им садиться в кузов грузовика. Времени для разъяснения обстановки нет. Важно перехватить бандитов.
Мы срываемся с места. Бронетранспортер несется в лес на предельной скорости. Вдруг мы тормозим. Водитель заметил среди деревьев немецкий мундир.
Я спрыгиваю и в ужасе отступаю.
Это рядовой моего взвода, берлинец лет двадцати, который прибыл к нам месяц назад.
Его лицо представляет собой одну сплошную страшную рану. Ему вставили большую ветку в рот, отвратительно исказив его. Замечаю, что они избивали беднягу палками, затем прикончили его штыком. Живот берлинца в крови. Грязные твари!
Но я пока ничего не понимаю. Они только что убежали.
Очевидно, бедного парня убили недавно, тайком, пока он стоял на часах.
Они заплатят за это.
Совершенно потрясенный, взбираюсь снова в кузов.
– Едем! Дальше! Надо догнать их и схватить!
Схватить их. Но как? Лес велик. Судя по карте, он тянется до Хорола и Миргорода.
Часы поиска пешком через труднопроходимый подлесок не дают результата. Напрасно исследованы все дороги в радиусе двадцати пяти километров. Как обычно, партизаны неуловимы и, кажется, обладают крыльями.
Неохотно приказываю возвращаться.
Солдаты молчат. Со сжатыми кулаками и напряженными лицами они думают о своих товарищах, за которых надо отомстить.
В Красной все население собрано на рыночной площади, перед неким подобием военного мемориала. Это – бронзовый солдат, размахивающий ружьем.
Жители села собраны по приказу Колдена. Перед ними лежат на земле мертвые тела. Мертвые немцы…
Я подхожу к голландцу.
– Не мог найти их, лейтенант! – После некоторого молчания добавляю: – Вы нашли тело рядового в лесу?
– Рядового? Нет, только тех, которые там. – Он указывает на трупы. – Это солдаты, убитые у грузовиков. Я распоряжусь относительно другого парня.
Вызваны несколько эсэсовцев. Они спешат на окраину деревни.
Колден поворачивается ко мне, его лицо напряжено. Вижу, как вздулась вена на его лбу.
– Грязные свиньи! Они заплатят за это. Я говорил тебе, они все знают. Все эти грязные украинцы ненавидят нас. Режим красных обрек их на рабство, но, несмотря на это, они стремятся всадить нам нож в спину. Они любят свою русскую землю, любят. Отлично, они насытятся ею! Мы набьем ею их рты, – говорит он, ухмыляясь.
Через несколько минут возвращаются два эсэсовца. Они несут на обрывке брезента мертвое тело молодого берлинца. У одного из эсэсовцев текут слезы.
– Ужасно! – шепчет Колден, отворачивая плащ, прикрывающий тело. – Пусть русские полюбуются на это. Давайте, давайте, проведите их мимо этого, пусть они подышат этим и потрогают его. Пусть узнают, что может случиться с ними самими, – говорит он двум эсэсовцам, выполняющим функции санитаров.
Вдруг он выхватывает автомат из рук капрала, стоящего рядом.
– Ублюдки! Вот что с ними случится, скорее всего! – рычит он, стреляя в толпу.
Вопли и крики. Русские, стоящие впереди, падают на землю. Сомкнутые ряды местных жителей рассеиваются. Они в ужасе стремятся разбежаться по домам.
Охранники СС пытаются сначала удержать их. Затем, поддавшись безотчетной ярости, они тоже стреляют в массу людей и бьют их тем, что попало под руку.
Происходит кровавая бойня.
Русские бегут во все стороны, крича от ужаса.
Женщина, обезумевшая и растрепанная, бежит к большому пруду, держа в руках младенца. Она, как животное, воет от страха. Автоматная очередь сбивает ее с ног. Ребенок катится и катится по земле. Я бросаюсь вперед. Хватаю куль пеленок и бегу с ним под навес дома. Пусть будет спасено хотя бы одно человеческое существо.
Сейчас эсэсовцы не поддаются контролю.
Вся их ярость, накопленная за последние несколько дней пребывания в оккупированных деревнях, под непрерывными атаками партизан, прорвалась наружу.
Они обезумели.
Повсюду льется кровь. Этих людей обуяла жажда крови. Они больше не дисциплинированные солдаты, подчиняющиеся любой команде, но свирепые звери, которых невозможно сдержать.
Все это ужасно. Кровь. Дикие крики. Яростное избиение.
Удушающий черный дым поднимается вверх над несчастной деревней. Должно быть, горят соломенные крыши, подожженные трассирующими пулями.
Роттенфюрер Либезис прислоняется к стене с отупелым видом.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Механик-водитель немецкого танка «Тигр» описывает боевой путь, который он прошел вместе со своим экипажем по военным дорогам Восточного фронта Второй мировой войны. Обладая несомненными литературными способностями, автор с большой степенью достоверности передал характер этой войны с ее кровопролитием, хаосом, размахом уничтожения, суровым фронтовым бытом и невероятной храбростью, проявленной солдатами и офицерами обеих воюющих сторон. И хотя он уверен в справедливости войны, которую ведет Германия, под огнем советских орудий мысленно восклицает: «Казалось, вся Россия обрушила на нас свой гнев и всю свою ярость за то, что мы натворили на этой земле».
Это книга очевидца и участника кровопролитных боев на Восточном фронте. Командир противотанкового расчета Готтлоб Бидерман участвовал в боях под Киевом, осаде Севастополя, блокаде Ленинграда, отступлении через Латвию и в последнем сражении за Курляндию. Четыре года на передовой и три года в русском плену… На долю этого человека выпала вся тяжесть войны и горечь поражения Германии.
Ефрейтор, а позднее фельдфебель Ганс Рот начал вести свой дневник весной 1941 г., когда 299-я дивизия, в которой он воевал, в составе 6-й армии, готовилась к нападению на Советский Союз. В соответствии с планом операции «Барбаросса» дивизия в ходе упорных боев продвигалась южнее Припятских болот. В конце того же года подразделение Рота участвовало в замыкании кольца окружения вокруг Киева, а впоследствии в ожесточенных боях под Сталинградом, в боях за Харьков, Воронеж и Орел. Почти ежедневно автор без прикрас описывал все, что видел своими глазами: кровопролитные бои и жестокую расправу над населением на оккупированных территориях, суровый солдатский быт и мечты о возвращении к мирной жизни.
Генерал-майор ваффен СС Курт Мейер описывает сражения, в которых участвовал во время Второй мировой войны. Он командовал мотоциклетной ротой, разведывательным батальоном, гренадерским полком и танковой дивизией СС «Гитлерюгенд». Боевые подразделения Бронированного Мейера, как его прозвали в войсках, были участниками жарких боев в Европе: вторжения в Польшу в 1939-м и Францию в 1940 году, оккупации Балкан и Греции, жестоких сражений на Восточном фронте и кампании 1944 года в Нормандии, где дивизия была почти уничтожена.