Черный марш - [47]
Мы проезжаем деревни, жители которых со страхом наблюдают за нами. Затем бежим и запираем их в своих домах. Они уже поняли разницу между эмблемами птицы на рукаве и на груди. Вероятно, они говорят друг другу: «Птица на рукаве очень опасно. Не надо попадаться им на глаза».
Отличительный признак СС состоит в том, что мы носим нацистского орла на левом рукаве. Солдаты вермахта носят его на груди, справа.
И вот нескончаемый лес – Красная.
Колден спрыгивает из кузова первым. Следуя за ним, я направляюсь к дому старосты, который узнается по ржавым остаткам серпа и молота, совершенно оторванных. Эсэсовцы с карабинами наготове тоже выбираются из грузовиков.
Лейтенант открывает дверь ногой.
В доме находится старик неприятной внешности и две женщины, парализованные от неожиданности страхом, когда мы входим.
Колден знает несколько слов на украинском и спрашивает старика:
– В деревне или окрестностях имеются незарегистрированные жители?
Старик явно затрудняется с ответом. Он поднимает голову и смотрит на каждого из нас по очереди в замешательстве и сильном страхе. Наконец бормочет:
– Нет, никого нет, кого вы не знаете.
Я поворачиваюсь к лейтенанту:
– Не думаю, что мы чего-нибудь добьемся от него, унтерштурмфюрер. Лучше опросить обычных людей. Женщины особенно склонны к общению.
– К черту! Он заговорит или получит пулю, грязный ублюдок!
Голландец вытаскивает свой маузер и наставляет дуло в грудь старику. Посинев от ярости, он забывает говорить по-украински и кричит старику:
– Ладно, негодяй! Если не скажешь, где эти грязные партизаны, я всажу в тебя свинец, не будь я из Гронингена.
Он хватает старика за плечо и яростно трясет его.
– Террористы! Не понимаешь? Террористы! Что тебе известно о террористах?
Старик медленно сползает на колени и хватается за подол плаща Колдена.
– Сжалься, батюшка. Не убивай!
Он смертельно бледен и дрожит. Ползает по полу, стараясь увернуться от сильных пинков голландца в солнечное сплетение.
– Сжалься!
– Грязная свинья! – орет Колден.
Он стреляет три раза.
Старик обмяк, его глаза закатываются до белков.
Лейтенант глядит на расползающееся пятно крови на полу так, словно не понимает, что случилось.
Внезапно, не знаю почему, у меня возникает желание вцепиться в горло подлому голландцу. Бедный старик! Однако мы на действительной службе. Эсэсовец не должен поддаваться чувствам.
Когда выходим, Колден, белый как мел, поворачивается ко мне:
– Знаю, что совершил глупость! Потерял самообладание. Но старый негодяй что-то знал. Они все что-то знают. И не говорят. Тем хуже для них! Слишком много наших солдат погибает!
На улицах пусто. Селение выглядит мирно, но мы видим, как жители со страхом наблюдают за нами из окон. Все слышали выстрелы и, должно быть, догадались, что мы ищем террористов.
К нам подходит унтершарфюрер (унтер-офицер) Мартин, который командует вторым взводом.
– Что случилось? Русские выглядят запуганными!
Мартин – ветеран «Лейбштандарта». Он прослужил более месяца в Восточной Пруссии в «Вольфшанце» («Волчье логово» – название находившейся здесь штаб-квартиры Гитлера). Затем его снова послали на фронт. Он все еще носит нарукавную нашивку с именем фюрера и гордится тем, что входил в состав личной охраны Ади, когда тот был во Франции. В остальном он всегда весьма добродушен и флегматичен. Родом Мартин из Любека и довольно простоватый парень.
– Не в настроении разговаривать, так? – спрашивает он.
– Перестань, Мартин! – рявкнул Колден. – Мы здесь не для того, чтобы шутить.
Голландец поворачивается к нам:
– Ваши солдаты должны блокировать всю зону. Никто не должен покидать своего дома.
Приказы передали по отделениям, и мы двинулись к центру деревни. По пути лейтенант отдает свои распоряжения. Сначала мы опросим местных жителей и, если ничего не узнаем, прочешем лес. Но у нас мало шансов, потому что партизан, скорее всего, крестьяне уже предупредили о нашем прибытии.
Мы разделились.
Я подзываю двух эсэсовцев, которые находились поблизости, и приказываю им следовать за мной. Выбираю вполне приличный дом, и мы втроем в него вторгаемся.
Нам навстречу поднимается старый крестьянин в рваной одежде, с окладистой бородой. У растопленной печки в глубоком кресле сидит женщина, видимо парализованная. Она остается неподвижной, но в страхе выпучила глаза.
Несмотря на свой грозный вид, я чувствую себя неловко. О чем буду спрашивать этих людей? Прячутся ли террористы у них в шкафу? Глупый вопрос, ибо сам не могу поверить, что они скажут «да».
На шум из двери в дальнем конце комнаты выходит другая, более молодая женщина. Она молча глядит на нас.
Я спрашиваю:
– Здесь есть террористы?
Чувствую, что выгляжу крайне глупо.
– Нет, господин, нет, – заверяет меня старик.
Несмотря на его невинный вид, у меня сразу возникает чувство, что он валяет дурака, в действительности что-то зная. Но что делать? Он выглядит подавленным, его пальцы нервно сжимаются и разжимаются. Он ничего не скажет.
Два эсэсовца смотрят на меня с удивлением и вопросительно. Они явно считают, что я показываю себя не с лучшей стороны.
Обращаясь к молодой женщине, заставляю себя говорить более уверенно и резко. Она тоже ничего не говорит, кроме «нет и еще раз нет».
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839–1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Механик-водитель немецкого танка «Тигр» описывает боевой путь, который он прошел вместе со своим экипажем по военным дорогам Восточного фронта Второй мировой войны. Обладая несомненными литературными способностями, автор с большой степенью достоверности передал характер этой войны с ее кровопролитием, хаосом, размахом уничтожения, суровым фронтовым бытом и невероятной храбростью, проявленной солдатами и офицерами обеих воюющих сторон. И хотя он уверен в справедливости войны, которую ведет Германия, под огнем советских орудий мысленно восклицает: «Казалось, вся Россия обрушила на нас свой гнев и всю свою ярость за то, что мы натворили на этой земле».
Это книга очевидца и участника кровопролитных боев на Восточном фронте. Командир противотанкового расчета Готтлоб Бидерман участвовал в боях под Киевом, осаде Севастополя, блокаде Ленинграда, отступлении через Латвию и в последнем сражении за Курляндию. Четыре года на передовой и три года в русском плену… На долю этого человека выпала вся тяжесть войны и горечь поражения Германии.
Ефрейтор, а позднее фельдфебель Ганс Рот начал вести свой дневник весной 1941 г., когда 299-я дивизия, в которой он воевал, в составе 6-й армии, готовилась к нападению на Советский Союз. В соответствии с планом операции «Барбаросса» дивизия в ходе упорных боев продвигалась южнее Припятских болот. В конце того же года подразделение Рота участвовало в замыкании кольца окружения вокруг Киева, а впоследствии в ожесточенных боях под Сталинградом, в боях за Харьков, Воронеж и Орел. Почти ежедневно автор без прикрас описывал все, что видел своими глазами: кровопролитные бои и жестокую расправу над населением на оккупированных территориях, суровый солдатский быт и мечты о возвращении к мирной жизни.
Генерал-майор ваффен СС Курт Мейер описывает сражения, в которых участвовал во время Второй мировой войны. Он командовал мотоциклетной ротой, разведывательным батальоном, гренадерским полком и танковой дивизией СС «Гитлерюгенд». Боевые подразделения Бронированного Мейера, как его прозвали в войсках, были участниками жарких боев в Европе: вторжения в Польшу в 1939-м и Францию в 1940 году, оккупации Балкан и Греции, жестоких сражений на Восточном фронте и кампании 1944 года в Нормандии, где дивизия была почти уничтожена.