Черный лебедь - [81]

– Ты правда это чувствуешь? – спросила она, прижимаясь к нему всем телом и чувствуя, как растет его вожделение.

С большим трудом Эдисон одолел себя.

– Довольно, – заявил он, беря ее за плечи и решительно отрывая от себя. – Хватит баловства.

Ипполита прямо взглянула на него. Желание горело в ее взгляде.

– Ты глупец, Эдисон Монтальдо, – сказала она. – Я могу иметь всех мужчин, каких захочу. Гораздо моложе и красивее тебя. Но я хочу тебя. Здесь. Сейчас.

Он позволил ей увлечь себя в гостиную, отделенную от бильярдного зала тяжелым бархатным занавесом. Окна были закрыты, плотные шторы опущены. Здесь отдавало приятным запахом табака. То было спокойное убежище для членов клуба, когда они хотели почитать газету или спокойно поговорить, чтобы их не беспокоили.

Ипполита сама сделала практически все. И с величайшей быстротой. Эдисон почти что позволил себя изнасиловать этой молодой женщине, красивой и сексуальной, которая показала, что знает в этой области все тонкости. И особенно острое наслаждение придавал страх, что их застанут, сознание, что они совершают здесь нечто преступное.

– Ты знаешь, какому риску мы подвергались? – спросил Монтальдо, пытаясь привести себя в порядок.

– Ты подвергался, – уточнила она, вгоняя его в дрожь. – Меня считают шальной особой. Мои родители научились меня принимать такой, какая я есть. А вот ты не имеешь оправданий тому, что сделал, – с удовлетворением заключила она.

– Ты в самом деле сумасшедшая, – сказал Эдисон. – Ты буйнопомешанная.

– Не знаю, может быть. Но если мне что-то нравится, я беру это, не задавая вопросов, – возразила она со смешком.

Приведя несколькими касаниями в порядок свое красивое платье, она поправила прическу и слегка подкрасила губы.

– Что меняется? – заметила она. – Я богата, молода и красива. И могу иметь все. Теперь, к примеру, я бы хотела начать все сначала, – заявила она, к его удивлению, и потянулась к пуговицам на брюках Эдисона.

– Ты решила погубить меня, – в ужасе отпрянул он.

– Еще чуть-чуть, – попросила она.

Но Эдисон уже поспешно спускался на первый этаж. От волнения и страха у него прерывалось дыхание. Он слегка пошатывался, но никто не обратил на это внимания. Все были на свадьбе хмельны от вина.

Прикрыв глаза, ослепленные светом яркого летнего дня, он вышел на воздух. Гости рисовались ему какими-то расплывчатыми фигурами, которые ему приходилось фокусировать, как если бы он смотрел на них через объектив фотоаппарата.

Эдисон остановился в тени колоннады, чтобы успокоиться и избавиться от этой помехи в глазах. В стороне он увидел Эстер, которая, держа за руку Лолу, разговаривала с монсеньором Себастьяно Бригенти. Прелат ласково гладил кудри девочки. Потом наклонился, взял ее на руки и прижал к себе. Эдисону показалось, что у Эстер взволнованное лицо, а голубые глаза ее полны слез. Но это просто могло ему показаться в таком взволнованном состоянии. Сначала он должен был привыкнуть к этому режущему свету солнца и обрести то спокойствие, которого так недоставало ему.

Эдисон был в панике. И не только потому, что эта история могла выплыть наружу, но главным образом оттого, что в нем зарождалась страсть к этой девушке, которая годилась ему в дочери, новая страсть, никогда прежде не испытанная ни с одной другой женщиной. Ипполита победила его своей чувственностью.

Глава 5

Слегка отодвинув кисейную занавеску окна своей комнаты, Полиссена Монтальдо увидела, как Микеле открыл ворота, чтобы впустить немецкого офицера, который въехал на своем стрекочущем мотоцикле.

После смерти Джильды и бегства семьи Монтальдо немцы еженедельно осматривали виллу. В этой методично повторяющейся проверке явно не было смысла. Всем было ясно, что птички улетели, и клетка опустела, и на возвращение их рассчитывать не стоило. По крайней мере, в ближайшее время.

Тем не менее, для Полиссены Монтальдо, которой были, доверены надзор и уход за домом, этот еженедельный визит стал событием в ее монотонном существовании. Как всегда, она торопливо поправила волосы перед зеркалом, брызнула на шею и руки несколько капель дорогих духов «Шанель», купленных еще до войны, разгладила складки цветастого шелкового платья, в котором казалась моложе своих сорока лет, и спустилась на первый этаж как раз вовремя, чтобы встретить во внутреннем дворике лейтенанта вермахта, который обязан был держать под контролем виллу «Эстер» и передавать результаты своих инспекций немецкому командованию.

– Добрый день, синьорина Монтальдо, – поздоровался немец, щелкнув каблуками и став по стойке «смирно» с тевтонской выправкой.

– Добрый день, герр Штаудер, – ответила Полиссена с кокетливой улыбкой.

Микеле, стоя на пороге, глядел на них с неодобрением.

– Почему вы сегодня один? – спросила она, направляясь впереди него в кухню.

Лейтенант Штаудер, высокий стройный мужчина, обычно приезжал в сопровождении сержанта, которого Полиссена называла его оруженосцем.

Офицер не ответил.

Вилла «Эстер» была практически пуста. Исчезли картины со стен, серебро, безделушки, ковры, фарфор. Мебель и диваны были покрыты белыми чехлами, единственными обжитыми комнатами оставались лишь кухня на первом этаже и спальня Поднесены на втором. Остальные были заперты. Микеле и Анджелина спали на верхнем этаже в комнатах прислуги.