Черный кузнец - [36]

Особое непонимание Ивана Сергеевича вызывали современные либералы. Впрочем, назвать их либералами в классическом понимании этого слова было никак нельзя, они, наоборот, совершенно не воспринимали чужое мнение и стремились любой ценой заткнуть оппоненту рот. Любого высказавшего что-либо им неугодное подвергали обструкции и травле. Патриоты были получше, но ненамного, особенно квасные. О приспособленцах и говорить не стоило — эта порода людишек, а людьми их назвать у профессора математики язык не поворачивался, вызывала у него только омерзение.

Потеряв почти всех друзей, Иван Сергеевич замкнулся в себе, ему с каждым днем все меньше хотелось жить. Тяжело жить зрячему в стране слепых, причем уверенных, что зрячие именно они. Судя на нараставшему валу всеобщей ненависти друг к другу, планете Земля осталось совсем немного, года два, не более. Профессор очень надеялся погибнуть при первых ядерных взрывах, а без них не обойдется — Россия, Китай и Америка уже напрямую угрожают друг другу ядерной бомбардировкой. Похоже, люди окончательно свихнулись. Не зря говорят, что если Господь хочет кого-то наказать, то лишает его разума. Видимо, люди Земли превысили меру его терпения…

Никого из близких у Ивана Сергеевича не осталось, жена умерла от горя в конце проклятых девяностых, не выдержав гибели сына, зарезанного наркоманом у самого их подъезда. С тех пор профессор жил один. Раньше были друзья, а теперь и их не осталось. Если честно, Иван Сергеевич давно хотел, чтобы все, наконец, закончилось, этот идиотский мир надоел ему до зубной боли, но самоубийство профессор считал уделом трусов и ждал естественного конца. К сожалению, Создатель наградил его богатырским здоровьем, даже сердце у семидесятилетнего старика было как у тридцатилетнего спортсмена, чему немало удивлялись врачи.

Тяжело вздохнув, Иван Сергеевич одним глотком допил кофе и выключил планшет — пора было браться за работу, книгу по топологическим преобразованиям никто за него не допишет. К счастью, в Университет сегодня идти было не нужно, лекций нет. Мало сейчас желающих изучать высшую математику, вот юриспруденцию и коммерцию — это да. Не понимают, глупцы, что перепродавать можно только то, что кто-то произвел, а чтобы произвести, сначала надо изобрести, а это сделать без математики невозможно. Впрочем, что это он опять разворчался? Толку от этого немного.

Потерев противно ноющую поясницу, профессор с кряхтеньем встал, вышел из-за стола и повернулся к двери, тут же замерев на месте с приоткрытым ртом. Противоположная стена оказалась покрыта синеватым туманом, стекающим с потолка и стелющимся по полу.

«Протечка, что ли?.. — мелькнула заполошная мысль. — Этого только не хватало! Только же ремонт закончил…»

А затем из тумана выступила человеческая фигура, выглядящая настолько дико для профессорского взгляда, что Иван Сергеевич даже головой ошалело помотал. Перед ним стоял очень мускулистый, обнаженный по пояс мужчина, причем лицо его скрывал капюшон. На правом плече незваного гостя лежал огромный молот. Казалось, что всю его фигуру скрывает тонкий слой жидкого пламени, делая ее закопченной, словно просмоленной. От него пахло кузней, в молодости Иван Сергеевич недолго учился кузнечному мастерству и как пахнет в кузне прекрасно знал.

— Здравствуй, человече! — басом прогудел гость. — Ох, и тяжко же к вашей вселенной было идти! Восемь вдрызг перекрученных пространственных аномалий. И временной клубок с разнонаправленными временами. Еле прорвался!

До профессора не сразу дошли его слова, а когда дошли, он чуть не задохнулся, почему-то сразу поверив, что это существо, а называть его человеком смысла не имело, пришло из другой вселенной через множество пространственно-временных аномалий. Почему поверил? Профессор и сам не знал, но подсознательно ощущал, что ему говорят правду.

— Кто вы? — выдохнул он.

— Энергет. Наверное, меня можно назвать богом, имеющим право воздействовать на определенное число миров в определенных же границах. Именуют меня обычно Черным Кузнецом или Мастером Душ.

— Никогда не верил ни в каких богов… — скептически вздернул бровь Иван Сергеевич.

— Да мне как-то все равно верите вы в меня или нет, — хохотнул Черный Кузнец. — Богами нас называют, по моему мнению, невежды. Мы всего лишь выполняем свою функцию. Каждый мир в своем развитии проходит разные этапы, и каждый этап следует направлять, но не слишком сильно, только чтобы не позволить миру и людям сорваться с нарезки. Причем энергеты есть далеко не в каждом мире. И те, в которых некому остановить обезумевших разумных, довольно часто гибнут. Я недавно напоролся на один такой — развалины и радиация, причем власть имущие, затеявшие войну, выжили в глубоких бункерах. Правда, жить им недолго. Сами понимаете, помогать таким скотам я не стал, оставил их на произвол судьбы.

— Я бы тоже не стал им помогать, — резко кивнул Иван Сергеевич. — Боюсь, что вскоре мой родной мир ожидает то же самое, тут уже который месяц непонятно что творится. Словно кто-то или что-то намеренно сводит людей с ума, ненависть друг к другу нарастает с каждым днем…