Черный козерог - [53]

Из-за вязкого песка продвижение стало мучительным. Наши люди, нагруженные мукой и другими тяжестями, старались обмануть усталость, наблюдая за играми животных и подкрепляясь молодыми побегами пальмы дум. Они ловко сдирали кору пальмы, очищали нежную, как сыр, сердцевину и ели ее.

На четвертый день по могучим деревьям, по появившимся опять деревням мы поняли, что близко река Маши. Мы остановились в деревушке Лилапо — в клане маши, гораздо более примитивном, чем замбезийские маченджо.

Полуголые, очень черные люди рода маши полностью примирились со своей жалкой судьбой. Кормил их сбор дикорастущих плодов да урожай чахлых сельскохозяйственных культур. Скота у них почти нет.

Старик с отсутствующими глазами готовился умереть, сожженный лихорадкой. Он лежал скрючившись, в позиции, какую занимают тела в погребениях или которую занимает ребенок во чреве матери. Когда агония запаздывает, семья бросает несчастного на произвол судьбы, не дожидаясь последнего вздоха… Если умирающий еще сохраняет слабое сознание, он понимает, что шансов выжить у него не осталось!

Следующую деревню — Монамбо — оглашали резкие звуки местного музыкального инструмента. Под семью деревянными клавишами внесли тыквы постепенно уменьшающегося размера, по которым стучал ребенок. В целом эти источники звука давали полную музыкальную гамму.

Нам встретилась группа женщин, возвращавшихся со сбора ягод. Увидев нас, словно по команде, они опустились на колени и в такт захлопали в ладоши подобно министрам Мванавины! Аплодисменты продолжались, пока мы не удалились. Я обернулся, чтобы в последний раз окинуть взглядом очаровательных девушек.

…Мы подошли к реке Маши, широкой как морской пролив, Даже сейчас, в сухой сезон, ширина ее местами достигала десяти-пятнадцати километров. Здесь кончился Баротселенд. Так как мы никого не предупреждали о споем желании идти еще дальше на запад, нам нечего было сетовать, что наши спутники-африканцы сошли с дистанции. Ладно! Завтра будет виднее!

А пока был прекрасный вечер, у воды пели бесчисленные птицы: турако, птицы-носороги, хохлатые кукушки (бело-красно-черные) и другие пернатые обитатели тростников. Единственный патрон шестого калибра поразил шесть горлиц из тех, что усыпали маленькое деревцо монани. Наше меню дополнили также только что пойманные лещи.

Люди радовались отдыху, полученным деньгам, предстоящему возвращению домой. Они много шутили. Осторожно подошли маши, заинтригованные этими шумными товарищескими отношениями, объединяющими двух белых с черными.

Увидев наше оружие, они показали нам свое — то, которое употребляют против крупных животных. Плохонькие ружья маши оказались такими ржавыми, что представляли больше опасность для стрелка, чем для цели…

ОСТРОВНЫЕ МАШИ

Река обязана своим именем — Маши — прибрежным жителям. Южнее, в пределах Калахари, она называется Кваидо. А перед тем как покинуть пустыню и слиться с Замбези, она становится Линьянти[29].

Почти нее маши были когда-то подданными могущественного Баротселенда. Но изменение границы включило островитян в Анголу с согласия Литунги и англичан. Кое-кто был недоволен изменениями. Вождь племени Летиа перенес даже свое жилище, чтобы не оказаться в Анголе; деревин Лилапо, через которую мы недавно проходили, тоже изменила свое местопребывание.

Жители Каунги не были склонны сопровождать нас на запад. Но они согласились перевезти нас на остров. Там, если нам улыбнется счастье, мы сможем пополнить свой отряд.

Без пироги нечего и думать пересечь реку Маши. Как раз у восточного берега расположены наибольшие глубины. Наши лодки виляли среди тростников и папируса, откуда взлетали крупные птицы. Озера чередовались с поросшими травой и кустарником болотами, где скакали антилопы мазве.

Мы благополучно пристали к берегу в Летиа — бывшей резиденции вождя племени до его ухода в Баротселенд. К счастью, у обездоленных нет возможностей гранда… его подданные не покинули свои поля.

Их низкие соломенные хижины были армированы перекрещенными ветками и обмазаны глиной. Для крыш использовался тростник. Я думаю, что мы были там первыми белыми посетителями! Не стесняясь, выставляли они напоказ обнаженные тела. Староста засуетился, предложил табуретки, послал сорвать плодов папайя, приказал подать просяного пива… Обилие плодородной земли и рыбная ловля обеспечивали жителям хороший уровень жизни.

Люди из Каунги отправились в обратный путь. А жители Летиа предпочли переадресовать нас соседям: те, мол, скорее смогут помочь. И они отвезли нас на пирогах к другому острову — Какомбуэ.

Там местный колорит стал ярче. Сказывалась изоляция местных жителей от соседей. Контакты с селениями на обоих берегах осуществлялись редко. Обилие дротиков, зазубренных гарпунов, рыболовных вершей показывало, что наравне с пастушескими заботами здесь почитался рыбный промысел и охота.

У вождя, ощетинившегося взъерошенными полосами, был вид настоящего дьявола. А женщины устроили нам настоящую овацию. Пятеро мужчин быстро согласились отправиться с нами на поиски приключений в Анголу. Одни из них даже бывал там.

Прежде всего надо было дойти на пирогах до края глубокой впадины, откуда перед нами откроются «мелководья».